bdsmion

БДСМ сообщество
 
Культурный центр BDSM
Здесь светло!
Добро пожаловать!

Вход

Что такое БДСМ? Что такое bdsmion.com?
Безопасный режим
Безопасный режим скрывает весь основной графический контент сайта (эротические фотографии, фотографии пользователей и т.д.).

Таким образом, Вы можете общаться и просматривать сайт, не опасаясь случайных досужих глаз (на работе, в интернет-кафе и других публичных местах). Это также экономит Ваш трафик.
   

Тема «На кухне»


 
  feyerverk

04Июл2017

16:49:46

 
Светка болеет. У нее высокая температура и заложен нос. Лечь в кровать она отказывается, несмотря на поздний час и все мои увещевания. Она сидит на кухне в толстом свитере, колготках и шерстяных носках, с ногами на втором стуле, и курит одну сигарету за другой. Я делаю ей чай с медом.

Продолжая размешивать ложкой чай, я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом со своим отражением в темном оконном стекле. Я вглядываюсь в отражение, и за ним начинают просматриваться покачивающиеся кроны деревьев и окна расположенного напротив многоэтажного дома, в точности такого же как наш.

Я продолжаю вглядываться. В одном из окон напротив то гаснет, то загорается свет. Ребенок, играющий выключателем? Техническая неисправность? Окно мигает, будто передавая мне сообщение. Точка, точка, тире...

Перевожу взгляд на маленький красный огонек, прилепившийся к стене дома слева от мигающего окна. Лазерная указка? Нет, это что-то другое, тусклее, неподвижнее.

- Ну что, готов мой чай? - спрашивает Светка из-за спины, и я понимаю, что красный огонек в моем окне - отражение ее зажженной сигареты.

- Да. Да, конечно, - спохватываюсь я и ставлю перед Светкой чай.

- Спасибо, ты так трогательно заботишься, - Светка хрипит и говорит в нос, - Присядь, давай поговорим.

- Давай, конечно! У меня никаких планов. Да и какие, собственно, могут быть мои планы...

- Угу, - светкины зрачки лихорадочно поблескивают, - А ты знаешь, я вдруг поняла, с какой стати со мной эта напасть. Вчера среда была? Среда. А я яйцо вкрутую съела. Вот и расхлебываю. Что, не может такого быть? Откуда в тебе этот дурацкий скепсис, всю жизнь гадаю...

- А у тебя, спрашивается, откуда такая убежденность? Подумаешь, яйцо!

- Только не затевай религиозный диспут. Все равно останемся каждый при своих.

- При своих тараканах.

- Посовестился бы, а?

- Нет, я все понимаю, вполне возможно, в твоей простуде виновато именно съеденное яйцо, у тебя это уже работает на уровне самовнушения, Бога ради, раз тебе так интереснее...

- Да, мне так интереснее. Устраивает?

- Как знаешь. Только не верю я в эти бабушкины небылицы. Бог, даже если он существует, за это яйцо на тебя не в обиде, уж поверь.

- Нет, какой ты еще все-таки мальчик. Просто диву даюсь.

- Ну объясни, объясни мне, причем тут яйцо!

- Да грех это, елки-палки! Небольшой, но грех. Действие вопреки божьей воле.

- Ну, если я, по-твоему, маленький мальчик, то ты уж точно - маленькая девочка. Это так заманчиво - жизнь под неусыпным надзором, шаг влево, шаг вправо - насморк! Температура! Кирпич по башке! Не дай Бог, конечно...

- Фильтруй базар, Серега, хорош всуе поминать - "Бога ради", "Не дай Бог", все равно тебе невдомек о чем речь...

- Это почему невдомек? Все с тобой понятно. Так ты не чувствуешь себя одинокой. Пускай страдания, невзгоды - зато под теплым крылышком!
- Я правда не чувствую себя одинокой... Я очень счастлива. Даже сейчас, когда горит все тело и вскипает мозг от того, что ты снова споришь... Неужели нельзя просто посидеть, поговорить...

- Хорошо. Давай говорить. Расскажи, как пришла ко всему этому. Что послужило импульсом.

- Человек не может не веровать. Он верует даже если мечтает не веровать...

- Давай-ка лучше о себе, с чего все началось.

- Я же рассказывала, началось в двенадцать лет. С классом была на экскурсии. Я ничего не знала, ни во что не верила и не собиралась. Просто отлепилась в какой-то момент от группы и полубессознательно забрела в храм, ноги сами привели... Там почти никого не было, литургия давно прошла...

- Да, ты рассказывала. Ты встала у Распятия. И сразу все поняла. Но что ты поняла? Что именно?

- Да ничего я не поняла. Просто он живой был. Живее, чем все окружавшее. Живее жизни.

- Эх, жаль, со мной такого не приключалось. Никаких откровений.

- Ты просто не готов. И вообще, далеко не всем так везет. Но Бог любит каждого. Плесни, будь другом, еще кипяточку, - Светка пододвигает свою чашку.

Я кипячу электрочайник, и пока он гудит, мы молчим. Я наполняю кипятком светкину чашку. Возвращаю ей.

- Сергей, чего притих? Говори со мной, пожалуйста. А то хреново что-то. Можно на любую тему.

- Знаешь, Свет, я тут думаю над твоими словами... Похоже, мне действительно есть чем поделиться...

- Так делись давай, не рассусоливай.

- Ага. Щас, себе тоже заварю, - от переполняющих голову мыслей я немного дрожу, и, когда насыпаю в чашку заварку, несколько чаинок с сухим шелестом просыпаются на кухонный стол. Я завариваю чай, протираю губкой стол, сажусь на стул, размешиваю ложкой кипяток.

- Ты ведь знаешь, Света, я уважаю любую религиозность, и твою в том числе... И все-таки в этом есть нечто меня настораживающее... Все религии учат добру, учат не красть, любить ближнего... Сострадать. И за такое достойное поведение все они сулят загробное блаженство... Не убей, не укради - и застолби себе на небесах выгодное местечко! Ну а если я не хочу убивать просто потому, что не хочу, если стремлюсь к добру исключительно из любви к добру - тогда в какого бога остается верить? Милосердие из милосердия, бескорыстие из бескорыстия, разве может быть что-либо выше? А обряды эти твои - что в среду можно есть, что в четверг...

- Ну ты раздухарился, - комментирует Светка с какой-то странно зловещей интонацией, а может быть, зловещесть чудится из-за охрипшего голоса.

- К чему все это? - продолжаю, - Чувство, что за тобой вечно наблюдает всевидящее око, постоянная боязнь прогневить вышестоящую инстанцию... Разве страх и любовь совместимы? Разве нам недостаточно чистой совести? Святилища, реликвии - разве не пережиток прошлого? Вполне возможно, что Бог - самая совершенная человеческая выдумка...

- Да это ты его выдумка, - встревает Светка.

- ...но когда-нибудь, не сомневаюсь, мы сбросим этот балласт, чтобы воспарить еще выше...

- Слова, слова.

- Свет, до чего все же трудно вести с тобой дискуссию...

- Да это дискуссия уровня детского сада. Где оно, твое бескорыстие ради бескорыстия? Одно самоупоение. Слышал бы ты себя со стороны. Как можно так по-дебильному рисоваться? И перед кем...

- Ах вот ты как, - бормочу я сквозь зубы, - Чтобы я еще хоть раз в жизни с тобой откровенничал...

- Ну кому, кому ты в последний раз помогал из любви к бескорыстию? Кого из беды выручал?

- Раз уж на то пошло, то я сутками тебе помогаю... Все хозяйство на мне...

- Ты живешь у меня дома на мои средства, - хрипит Светка, - Так что этот пример не подходит.

Некоторое время мы сидим молча.

- Света. Ну зачем ты так.

- Марш за сигаретами, - отзывается Светка, - А это в ведерко, - щелчком указательного пальца она запускает по столу пустую сигаретную пачку.


***

Светка распечатывает свежекупленную пачку, вытаскивает сигарету, закуривает.

- А теперь, Сережа, твоя очередь послушать. Во-первых, прости, если обидела. Я не хотела. Просто ты своей напыщенной речугой реально взбесил. Я очень ценю все, что ты для меня делаешь, правда-правда. Но отвечу по существу. Ты хорошо говорил о бескорыстии. О справедливости! Только справедливость бывает разная - бывает человеческая, локальная, а бывает, мой дорогой друг, высшая, абсолютная справедливость. И согласно этой внеземной системе координат - то, что нам, глупым людям, представляется благом - возможно, содержит скрытую угрозу. И наоборот! Ты ищешь земного счастья, но оно эфемерно, и как бы старательно люди его не искали, счастья в этой жизни нет, да и быть не может по определению, оно - удел немногих праведных, оно - награда за праведность. А наша земная жизнь - лишь подготовка к вечности, своего рода испытание... Так выдержим его с честью, Сергей. Не уроним себя в глазах Того, Кому обязаны буквально всем. А ты полагаешь, что если глазки зажмурил - то уже никому не виден. Ты говоришь, страх и любовь несочетаемы. Сочетаемы. Взять хотя бы нас с тобой. Ты меня любишь, и в то же время - боишься. Особенно когда набедокуришь. Так что одно другому не мешает.

- Я боюсь наказаний только в минуты душевной слабости. А так - не боюсь. Я тебе доверяю. И знаю, что наказания мне на пользу.

- Вот это слова не мальчика, но мужа. Это я понимаю. Сейчас ты не рисуешься. Вот и я примерно так же отношусь к выпадающим на мою долю неприятностям, вот к этой простуде дурацкой, - Светка закашливается, - Блин, совсем уже охрипла, скоро на шепот перейду. Завари-ка чайку еще, что ли...

- Ага, - я ставлю чайник, - Но в бессмертие все равно как-то не верится.

- Сергей, взгляни на жизнь непредвзято, и ты поймешь, что ничего о ней не знаешь. Например, когда я тебя наказываю, ты ведь понятия не имеешь, как это потом аукнется. Сопротивляешься, негодуешь. Взять хоть твою былую привычку улицу на красный свет перебегать! Как мы с этим намучились, сколько было сломано копий, сколько пролито слез. Зато теперь... Эй, ты чего, что с тобой?

Спиной к Светке, с электрочайником в руке, я застываю столбом. Опускаю чайник на стол, так и не наполнив чашку кипятком. Сажусь на стул. Гляжу на Светку.

- Ты научилась читать мысли?

- Да вроде нет. А что?

Я молча поднимаюсь и завариваю Светке чай.

- Когда я сейчас выходил тебе за сигаретами, как раз перешел дорогу на красный, - тускло докладываю я, - На перекрестке не было ни одного человека и ни одной машины. Да и светофор обычно не работает в такое время. Но сейчас там горел красный. Возможно, светофор был сломан.

- Ты должен был выждать хотя бы минуты две, проверить, не загорится ли зеленый, - резонно замечает Светка.

- Я спешил. Думал, что ты одна сидишь тут больная. Без сигарет и без меня. И опасности не было никакой.

- Да не в опасности дело, - вздыхает Светка, - Ты же обещал, что не будешь так. И не сдержал свое слово. Это как я вчера - нарушила свой обет. И вот сижу в соплях с температурой. А теперь и тебе немного помучиться придется за невыполненное обещание. Вот скажи, если бы я сама про красный свет не вспомнила - сознался бы?

- Не знаю, - пожимаю я плечами в ответ, - Возможно, я бы просто об этом не вспомнил.

- Печально. Однако хорошо, что все-таки вспомнил. Ты получишь десять ударов нагайкой.

- Когда именно? Когда выздоровеешь?

- Да давай лучше сейчас, чего тянуть. Я, в общем, в силах. Разделаемся - и на свободу с чистой совестью.


***

Мы возвращаемся на кухню. Светка садится на свое место, сверяется с мобильником.

- Половина второго. Баиньки пора. Так, это на сегодня последняя, - Светка вытаскивает из пачки сигарету, закуривает и глубоко затягивается, - А ты, друг мой любезный, почему не садишься? А ну-ка сядь! Шучу. Стой где стоишь.

Боль продолжает яростно пульсировать, но с каждым мгновением, подобно уносящемуся вдаль железнодорожному составу, становится чуть глуше, с каждой секундой все меньше и меньше имеет ко мне отношение. Я смотрю в окно. В доме напротив все спят - в столбик горят лишь окошки лестничных клеток. Да мигавшее жилое окно так и продолжает мигать. Наверное, там никого нет.

- К вопросу о справедливости, - Светка гасит окурок в пепельнице, - И о неисповедимости путей. Ты ведь знаешь, до чего мне туго приходилось в детстве. Какими методами меня воспитывали. И я роптала, сетовала... А вырвавшись, вздохнула с облегчением. Считала себя невинно замученной жертвой. Злилась. В общем, ты в курсе.

- Да, - подтверждаю я, все еще глядя в окно.

- Но с тех пор как мне посчастливилось встретить тебя... С тех пор как я начала тебя наказывать... В общем, поняла, что страдала не напрасно. Благодаря тебе я буквально увидела со стороны саму себя в детстве! Поняла, как смешны и жалки были все мои претензии! Когда ты отчаянно споришь, яростно и безрезультатно пытаешься доказать, что не заслуживаешь очередного наказания, когда малодушничаешь, истеришь под ударами - уж прости, но это случается, хотя сейчас ты все стерепел молодцом - в этом поведении я буквально узнаю саму себя, наглядно наблюдаю все свои ошибки. И вижу, как была неправа, и понимаю, что, пожалуй, со мной обходились еще слишком мягко! Я заслуживала большего! И я стараюсь ради тебя действовать по максимуму, ловить тебя на малейшей слабости, нажимать на самые проблемные точки... Вот она где, справедливость. Сейчас ты ропщешь - но придешь к тому же, к чему и я.

- А я уже пришел. Ты права. Так мне и надо.

- Боже, до чего приятно это слышать.

- Света, а как, кстати, твое самочувствие?

- Получше, кажется. Дай-ка градусник.

Светка сует градусник подмышку, и пока меряется температура, мы молчим.

- Ого! - вскидывает брови Светка, - Тридцать семь и один. Разительное улучшение. Да и дышится как-то свободнее, - Светка отрывисто вдыхает и выдыхает через нос, - Удивительное дело. Кажется, небеса сменили гнев на милость. Давай-ка спать. Вымой посуду, а я полежу почитаю, тебя подожду.

Только что испытанная физическая боль, светкино недомогание, бесконечные споры об устройстве мироздания - все это, стоит остаться в одиночестве, приобретает какой-то привкус безысходности - денек выдался не из легких и, возможно, я просто устал. В который раз я понимаю, что в глубине души не могу ни принять, ни отринуть железных светкиных аргументов. Стоя посреди кухни, я растерянно озираюсь, я совсем один, и даже мигавшее напротив окно больше не мигает, погасло.

Я берусь за посуду. Звук воды из-под крана успокаивает, сторонние мысли сдают свои позиции, и жизнь, кажется, начинает меняться к лучшему.



К началу топика