bdsmion

Тьенер не очень хорошо помнил, как все произошло. Он просто купил за бесценок огромную картину, чей обладатель лихорадочно пытался даром отдать ее. Но Тьенер, будучи непризнанным и никем не оцененным художником, понимал, какого труда стоит каждый мазок краской по холсту, поэтому предложил активному продавцу столько, сколько смог, и ушел с миром... И картиной.
В гараже, где молодой художник вынужден был жить, приобретенное произведение искусства стало первым "чужим", не вышедшим из-под руки Тьенера. Что и понятно, ведь юноше не всегда хватало денег на приличную еду, что уж говорить о творениях других деятелей искусства - некоторые краски ему приходилось разводить водой, что сказывалось на качестве картин.
Тьенер осторожно снял обертку и замер. Перед ним предстала девушка невиданной красоты. Черные, словно смоль, локоны спадали на тонкие обнаженные плечи, белоснежные, словно первый снег. Шитое бархатом черное платье с сеточкой вместо выреза обтягивало фигуру, подчеркивая все ее достоинства. Рубиново-алые глаза глядели с презрением и вызовом, бледные тонкие губы скривились в ухмылке, такой страшной и злой, но такой манящей и завораживающей. Руки были спрятаны в меховой муфте. По детально проработанному заднему плану было видно, что девушка сидела на краю кровати с шелковой постелью, рядом с кроватью на столике стояла тарелка с черным виноградом и сливами, бутылка вина и пустой бокал; на стене, в которой можно легко узнать стену замка, висел гобелен с изображением второго круга ада, а пол у стены был заставлен свечами.
"Довольно мрачная картина..." - отметил про себя Тьенер, пытаясь вырваться из наваждения, вызванного этой загадочной девушкой, которая воплощала в себе самые смелые представления Тьенера о женщинах. Юноша стал осматривать резную рамку в надежде найти название прекрасной картины, но его не было.
Тьенер бережно поставил картину напротив своей кровати. Ему хотелось при пробуждении видеть эту картину, любоваться ей. Он был уверен, что девушка будет вдохновлять на создание шедевров. "Была бы она настоящей, точно влюбился бы до беспамятства..." - вздохнул страдалец.

Дни шли своим чередом, серые, рутинные, неотличимые друг от друга. Но с каждым таким днем Тьенер чувствовал себя все хуже и хуже. Сначала он стал позже просыпаться, хотя всегда был жаворонком, затем появилась апатия, и картины совсем перестали получаться, а после и вовсе начались головные боли и носовые кровотечения. Одним утром Тьенер обнаружил у себя на шее две маленькие, круглые ранки, совершенно непохожие на укусы насекомых. Конечно, юноша связал все воедино: и ухудшение состояния с появлением картины, и такие характерные для определенных мифических персонажей укусы... Но он отказывался верить. Да, известно немало случаев, где после покупки картины начинали происходить жуткие вещи, но только не с этой. Это невозможно, говорил себе Тьенер. Он просто не сможет расстаться с этой картиной, не сможет смириться с мыслью, что больше не увидит эти чарующие глаза. "Я схожу с ума от голода, вот и все", - придумал себе оправдание влюбленный и успокоился на этом.
Тьенер решил в очередной раз коснуться картины и подошел к ней. Мутным взглядом он всматривался, пытаясь понять, что не так.
И понял, мгновенно побледнев.
Он никогда не видел рук девушки и точно помнил, что они были спрятаны в муфте. Теперь же одна рука покоилась поверх муфты, почти обхватывая ее длинными, изящными пальцами.
Тьенер отпрянул. Не веря своим глазам, он протер их, словно это могло что-то изменить. Но не изменило.
"Даже... Даже если допустить, что картина живая, эта чертовка может шевелиться только внутри ее, а, значит, не причинит мне вреда..." - пытался бедняга себя успокоить, дрожащей рукой потирая след от укусов на шее.
Ночью следующего дня Тьенеру приснился кошмар. Девушка с картины вырывала ему конечности и внутренности, смеясь и утверждая, что все это принадлежит ей и только ей. Тьенер мучился от боли, плакал, пытался уползти куда подальше, но мучительница настигала его и продолжала играться. И вдруг все закрутилось, задрожало, свернулось - и Тьенер стоит в целости и сохранности в каком-то темном помещении.
- Хочешь знать, что есть у меня, но нет и никогда не будет у тебя? - раздался шепот за спиной юноши. Он резко обернулся, и девушка впилась зубами в его горло, в то же время вложив что-то в руку мученика.
Тьенер резко сел на кровати, надрываясь от крика. Ему понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и осознать, что сон закончился. Юноша почувствовал, что сжимает в кулаке какую-то бумажку и незамедлительно раскрыл ее.
Записка гласила: Jus vitae ас necis.
- Что это значит?! - вскричал Тьенер, отшвырнув от себя бумажку.
Он схватил куртку и, в чем был, выбежал на улицу.
Побродив по ближайшему парку и приведя мысли в порядок, Тьенер пришел к выводу, что ничего не может сделать. Пойти в участок? А кто ему поверит? Рассказать о своей проблеме семье или друзьям? Но ни тех, ни других у юноши не было. Он был совершенно одинок. У Тьенера есть несколько приятелей, но приятели - не друзья. Сколько он с ними общался? С каждым не больше месяца точно. А избавиться от картины Тьенер, несмотря на все пережитые ужасы, не хотел... Или не мог. Отнести на помойку? Негоже такой леди стоять рядом с мусором! Отдать кому-нибудь, эгоистично перекинув проклятье на другого? Не такой он человек. Сжечь картину? Да это кощунство!
Тьенер вернулся домой ближе к вечеру. Подобрал записку. Еще раз прочитал. Окинул взглядом картину, совершенно не удивившись тому, что теперь дувушка стояла прямо, глядя перед собой и раскинув руки. Подошел к ней и положил записку на пол.
- Я не знаю латынь.
"Как же прекрасны ее глаза..." - в очередной раз подумал про себя Тьенер.

Доев все свои запасы, художник стал готовиться ко сну. Он решил поставить себе будильник на случай, если сон не захочет отпустить пленника. Устремив взгляд на свою мучительницу, Тьенер проникновенно и жалобно шепнул ей:
- Пожалуйста, не надо больше...
Затем он как можно плотнее укутался в одеяло, словно оно могло от чего-либо защитить, и попытался уснуть.
Но сон, несмотря на всю усталось, не спешил к Тьенеру. В комнате стало неестественно холодно, одеяло не спасало. Стояла гробовая тишина. Грех не уснуть в такой тишине, но Тьенер не мог, как ни пытался.
И тут раздался скрип.
Тьенер в ужасе распахнул глаза, но не осмелился подать признаки жизни, оставшись неподвижным. Скрип приближался к его кровати. По телу юноши побежали мурашки, несчастный весь похолодел. Он осторожно опустил голову, чтобы посмотреть на то место, где стояла картина.
Картины на месте не было.
А скрип за спиной был.
Тьенер замер и старался дышать как можно ровнее и тише. Неизвестно, что пугало его больше: сама ситуация, в которой он оказался, или же сердце, что так громко бьется и выдает его.
"Надо вскочить, отвлечь, ударить и бежать, бежать, БЕЖАТЬ!" - думал Тьенер про себя, но все его тело было парализовано страхом, он боялся дышать, не то что шевелиться. И преодолеть себя казалось невыполнимой задачей.
Тут Тьенер спиной почувствовал, как продавливается матрас позади него. Плечи юноши задрожали, он зажмурился и, будучи не самым верующим человеком, стал мысленно молиться всем богам, каких только смог вспомнить. Слезы стекали по лицу ручьями, он не смел открыть глаза.
Почувствовав на своей шее чье-то дыхание, Тьенер, на его же счастье, отключился.

Будильник пробудил Тьенера. Убедившись в том, что ночь закончилась, юноша осмелел и обернулся.
Резким рывком назад он свалился на пол. Картина стояла вплотную к кровати, а девушка на ней властно протягивала руку.
Значит, все произошедшее - не сон? Это было на самом деле?
- Не может быть, не может быть, не может быть... - бормотал Тьенер, схватившись за голову.
Он подскочил, заметался и кинулся к картине, но ноги свела такая судорога, что он упал на колени перед картиной. Тьенер схватил ее... И понял тщетность своих попыток. Он не сможет избавиться от картины, никакой страх не заставит выкинуть или отдать ее. Эта девушка слишком красива, эти глаза слишком завораживающие. Тот продавец не выдержал испытание, а он выдержит.
- Если уж убивать, то когда я усну, так гораздо легче, - горько усмехнулся художник, стряхивая пыль с рамки.
Не в силах отвести взгляд с ее чарующих глаз, Тьенер осторожно поставил картину на место.
На улицу совершенно не хотелось, рисовать тоже. И защитить себя не хотелось. Ничего не хотелось. Словно из тела высосали все силы, настолько вялым и безразличным ко всему чувствовал себя Тьенер. О причинах задумываться он также не хотел, хотя в глубине души прекрасно все понимал, а незаживающие раны на шее буквально кричали о том, что его догадки верны.
И все же одна интересная мысль прокралась в измученное сознание юноши. Если девушка действует по ночам, она должна не любить свет.
Тьенер заколотил вырезанное им же окно, запер дверь и положил фонарик под подушку. Как только ночью раздастся скрип, свет этого фонарика направится прямиком на картину. Быть может, это и есть спасение?
Чтобы ожидание не было таким мучительным, Тьенер стал пытаться нарисовать эту девушку.

Наступление ночи нельзя отложить, с ней нельзя договориться. Рано или поздно тьма опустится на город и проникнет в дома. Тьенер уже давно погасил свет и дожидался полуночи.
Девушка не поменяла своего положения за весь день, все так же властно протягивая руку. Юноше, измученному долгими ночами без сна, днями без еды и потерявшему много крови, приходилось сильно бить себя по щекам, чтобы не заснуть.
Был уже час ночи, а картина не шелохнулась. Окончательно обессилев, художник положил голову на подушку в надежде на лучшее.
И вот, уже почти заключенный в объятья сна, Тьенер услышал протяжный скрип.
Перепуганный юноша резко схватил фонарик, но будучи заспанным и дрожащим от страха, случайно выронил его. Тьенер поднял свой единственный источник света настолько быстро, насколько мог, и включил его. Пятно света лихорадочно прыгало из одного конца комнаты в другой в надежде осветить причину всех бедствий и страхов. Но картины нигде не было.
Нигде.
Тьенер выдохнул, его сердце стало возвращаться в свой обычный ритм. Юноша еще раз осветил фонариком всю комнату, окончательно удостоверившись, что картины в комнате нет. Странно. Как могла картина просто исчезнуть, не оставив никаких следов? Окно не разбито, дверь не выломана - получается, она испарилась?
И тут Тьенера посетила догадка, от которой он похолодел. Осматривая комнату, Тьенер уделил внимание всей комнате, и лишь одно место никак не затронул, никак не проверил, проигнорировал.
Под кроватью...
Прямо под ним, так невыносимо близко. Юноша задержал дыхание и прислушался, но все, что он услышал - стук бешено колотящегося сердца.
Тьенер не смел пошевелиться. Этой дьяволице ничего не стоило проткнуть чем-нибудь тонкий матрас, или схватиться за спущенную ногу, или опрокинуть кровать, а дальше уже делать все, что вздумается. До рассвета еще очень долго, в конце концов ей надоест ждать. И Тьенер решил, что хочет перед смертью взглянуть в лицо опасности, увидеть, наконец, как выглядит та прелестная незнакомка, что мучила и терзала его.
Немеющими руками Тьенер взялся за край кровати и медленно, дрожа всем телом, опустил голову.
Из-под кровати на него смотрела пара злых алых глаз.

Очнулся Тьенер от ужасной боли. Он попытался дернуться, но кто-то крепко держал его за шею.
- Ты хорошо относился ко мне, - раздался сверху ровный бархатный голос. - Я ценю тех, кто проявляет ко мне почтение, а не выкидывает и не передает в другие руки без разрешения, и посему я предоставляю тебе выбор. Ты можешь пополнить мою коллекцию голов в чулане, а можешь верно служить мне, исполняя все мои прихоти и приказы, не имея собственной воли, отказавшись от своей личности. Что выберешь?
Тьенер с трудом сфокусировал взгляд и увидел, как тонкие, длинные пальцы обвили его шею, как над ним склонилась самая прекрасная девушка на всем белом свете, глядя своими рубиновыми глазами в самую душу художника. Черные волосы легонько касались щеки Тьенера и были самыми мягкими и шелковистыми на свете. Завороженный подобной красотой, юноша понял, что ни перед чем не остановится, лишь бы быть рядом с ней.
- Я весь Ваш, моя Госпожа...
Ее губы растянулись в хищной улыбке, и девушка с явным удовольствием дернула Тьенера за шею, приблизив к себе.
- Как твое имя?
- Тьенер. Тьенер Бланк, Госпожа. (Blank Tjener)
- Прекрасно, - ухмыльнулась она.
Миг - и несчастный оказался на полу и ощутил, как его голову придавили ногой.
- Запомни хорошенько, смертный! Мое имя - Астирия Ламия!
Сердце Тьенера дрогнуло и помрачнел его взгляд. Однако поняв, какая участь его ждет, он не стал менять свой выбор, отдавая последние дни своей жизни во власть Астирии, которую Тьенер так любил и так ненавидел...

Отныне в этом гараже никто не живет. Лишь множество бледных, неказистых картин и одна большая, мрачная и прекрасная. На ней изображены сидящая на кровати девушка неземной красоты и обнаженный юноша с веревкой на шее, стоящий на коленях и протягивающий своей повелительнице бархатную подушку с бокалом, наполненным кровью.