bdsmion

Полагаю интро-экстраверсия как раз никакого значения не имеет... Так на вскидку, возможно маз должно быть больше среди сенсориков, а саб среди этиков?

Может с Великим социоником? :)))

Согласен, что точность у тестов невысокая... но, проблема в том, что другой и не будет - пройти краткий тестик человек еще соблаговолит, но уж тратить время на то, чтобы вникнуть в тему - не у каждого найдется время и желание. Так что или "хоть как-то", т.е. - как есть или ваще никак...

Вот, кстати, подметил (забив в поиске пару психотипов) - по Есенину нижних значительно больше, чем верхних... Хотя по паре других психотипов - число или равное, или больше верхов...

Добрый вечер... Одной из очевидных особенностей Бдсмион является попытка использовать в вопросах знакомства элементы соционики (психотипов при поиске).

Возникает вопрос к администрации/идейному руководству проекта - а не проводился ли анализ накопившейся статистики (навроде, "среди Наполеонов такой ...% верхних, такой ...% нижних" и т.д.)... Если да - то можно ли такой анализ (или такую статистику) глянуть (опять же, если не жалко). А если нет - то не кажется ли мысль провести такой анализ заманчивой (вдруг в чем-то это может оказаться полезным или просто даст интересный результат)?

Ну и, раз уж я загнал эту тему на форум, то какое мнение у аудитории - кто как предполагает, есть ли зависимость позиционирования от соционического типа?

Только у меня там пару опечаток... где-то "не" потерялось... а уж "пубертатный", вообще в какую-то несуразицу превратилось... так что извиняйте. Ну и, сами понимаете, это все фантазия - как показала практика и показания очевидиц, РАЗБУДИТЬ человека минетом невозможно - все равно просыпается до того как девушка принимается за дело...

На самом деле, планировалась небольшая повесть из нескольких глав... но, поскольку, меня попросили, запощу первую главу, единственную пока готовую :))) до остальных за три года так руки и не дошли :)))


Дом, милый Дом

Глава I. Пробуждение

Вам никогда не приходилось просыпаться от минета? Зря! Очень советую! Я - человек, изначально просыпающийся с трудом, тупо обозванный кем-то «совой» (хотя к этим милым птичкам отношение у меня сугубо ассоциативное), в свое время просто ненавидел пионерскую зорьку… впрочем, молодежь этого не поймет, куда им убогим!

Другое дело, что когда тебя будит не грубый будильник, а нежная будильница…. Мягкий, нежный язычок взбудоражит не только и так стоящий по утру «окаянный отросток», но и застоявшуюся за ночь кровь в организме, а с ней подхлестнет и высшую нервную деятельность. Куда приятнее вырываться из сладкого эротического сна в реальность, ничуть ему не уступающую.
Поэтому – меня каждый день будят минетом.

Что? Тяжеловато заставить жену не то что минет поутру делать, но даже встать на пять минут раньше? Ваши проблемы! У меня так жены вообще нет. У меня куда лучше – рабыни!

* * *
Язычок ласково вился вокруг ствола, приводя приподнятый утренним стояком член в полную боевую готовность. Потом перепрыгнул на яички, облизал каждое в отдельности, вернулся к стволу, поднялся выше… и вот головка проскользнула в гостеприимную влажность ротика…

У меня есть маленькая утренняя игра (правда никто о ней не знает) – угадывать свою будильницу. Не открывая глаз, естественно. Впрочем, она все равно под одеялом. Обязанности будильницы не так просты, как кажется. Так, ей приходится встать почти на час раньше, принять душ, почистить зубы (разве можно доверить свой член нечищеному рту?!), потом придти ко мне, лечь рядом под своим одеялом и какое-то время «прогреваться». И только потом заползать под мое одеяло и приниматься за сам процесс пробуждения.
Сегодня меня будит, гм… сосет активно, заглатывает глубоко, даже из-под одеяла слышится причмокивание – точно Маруся! Правда, я иногда ошибаюсь, но очень редко. Все-таки каждая девушка делает минет по-своему, как ни приводи к определенным стандартам. Что очень даже хорошо!

Тем временем, действия минетчицы становятся все активнее, головка члена проскальзывает все глубже в горло, тренированная рука ласкает яички и пах, вот уже застучали в висках молоточки, предваряющие оргазм… я уж подумываю – а не кончить ли разок, тем более сегодня можно попробовать сделать это побольше раз, чем обычно, но, потянувшись, откидываю одеяло, и вижу озорные глазки. Еще разок погрузившись в приветливый ротик до основания, с громким чмоком член выскальзывает из Марусиного рта:

– С добрым утром, Хозяин!

Как тут не проснуться в хорошем настроении?

Пора вставать. Жутким усилием воли покидаю теплую и уютную постель, Маруська легким изящным движением успевает вскочить с кровати, открыть дверь ванной и встать рядом на колени. Умница. Как тут не погладить по головке.

А вот маленькая блестящая искорка, которую я успел заметить на Марусиной попке вызвала двоякое чувство. Подойдя ближе, и действительно запустив руку в шелковистую копну волос (ну люблю я взлохматить девичьи кудри, видимо какой-то комплекс из пуберантного периода), я минутку понаслаждался их мягкостью и по возможности строго сказал:

– Ай-яй-яй, ну-ка попкой кверху!

Все-таки, какой я остроумный, сам себе иногда поражаюсь, хотя ванильный человек мой тематический каламбурчик в принципе бы не понял. Впрочем, Маруська тоже не стала раздумывать, исполняя приказ. Поворот на 180 градусов едва ли занял больше секунды, и, весело блестя между аппетитных половинок, на меня уставился… большой, переливающийся всеми цветами радуги…. страз.

Эту феньку – анальную пробку из медицинской стали со стразом в «тыльной» части, я сам недавно подарил Маруське на 8 марта. Однажды увидев в какой-то порнушке, она долго канючила – купи, купи… как маленькая. Купил! Теперь втыкает эту штучку к месту и не к месту. С одной стороны приятно, что мой маленький подарок так пришелся по вкусу, а с другой…

– Я тебе что говорил? Не злоупотребляй этой штукой! Хоть продавец и клялся, что она абсолютно безвредна, но кто его знает… Ты что, хочешь испортить одну из моих любимых дырочек, куда я привык кончать?! Посягаешь на МОЮ собственность?

Марусины ягодички непроизвольно сжались – будто попа почуяла, что ей придется расплачиваться за глупость головы. И не ошиблась!

– Но, Хозяин, он же такой…

– Разговорчики! На порку ты уже заработала, кстати, не забудь напомнить всыпать тебе десяток за пробку и десяток за разговоры. Сильно, больно и со следами…

– Но, Хозяин, а бассейн…?

– Будешь ходить в этом мрачном закрытом купальнике!

На меня уставились два небесно голубых глаза. Вообще-то у Маруськи глаза серые, но когда плачет или собирается плакать, почему-то они голубеют.

– И за то, что повернулась, когда я тебя отпускал еще десять! – смачно шлепая ладонью по приподнятой попе, сказал я. У меня не забалуешь. Марусе только и оставалось, тяжело вздохнув, ответить:

– Да, Хозяин…

Аккуратно ухватив на основание страза я начал вытягивать его из ануса. Это процедура заставила Марусю чуть прогнуться, и:

– Ах! – с ее губ срывается легкий вздох.

Интересно. Вытянув пробку до самой широкой части – еще миллиметр и она просто выскользнет, я… плавно толкнул ее обратно. И снова «Ах!»…Какая прелесть, и вновь, почти вытащив пробку, я загнал ее назад… Спустя десять-двенадцать таких «фрикций» к Марусиным ахам добавились тихие стоны. Попка всегда была ее «слабым местом» и от анальных ласк она улетала моментально. Насколько я знал свою рабыньку, ее пизденка уже должна была увлажниться, впрочем, она наверняка была вся мокрой, еще отсасывая мне под одеялом.
Где-то через минуту этакой дрочки Марусиной попки, когда она уже во всю начала мне подмахивать, я наконец выдернул затычку из ануса, и… спокойно пошел в ванную. За спиной раздался разочарованный вздох. Ну, вот такой я садист!

Совсем уж было примерившись слить вчерашнее пиво, вдруг я подумал: а чего собственно добру пропадать?

– Маруська!

Рабынька не заставила себя ждать.

– В ванну!

В серых глазах промелькнуло понимание, что же я задумал. Не колеблясь, она залезла в ванну, встав на колени ко мне лицом и чуть приподняв груди руками.

Золотистая струя туго ударилась прямо между ее прекрасных сисек и, рассыпавшись на сотни капелек, заструилась вниз по животу и дальше. Однако отливать в одну точку никак не интересно, поэтому струя двинулась сначала к одной груди, омыв сосок, потом к другой, а Марусины руки ласкали груди снизу и слегка растирали потоки мочи по телу.

Струя резко прыгнула с груди сразу на лоб, так что золотым дождем сразу залило прикрытые глаза, а потом скользнула в приоткрытый с готовностью рот, задорно зажурчав… И вот уже все вчерашнее пиво кончилось, а Маруся не унималась – набравшаяся во рту моча прыснула вертикальным фонтанчиком, вновь омывая ее лицо… но вот и этот маленький НЗ кончился.

– Все? – с недоумением спросила рабынька.

– А тебе еще мало? Вот молодежь офигела! – не знаю, сколько это было в литрах, но по ощущениям я вылил на нее пол Индийского океана. – Давай сполоснись, и ждите меня к завтраку!

Пока я чистил зубы, решал глобальную проблему: бриться или так сойдет, а потом все же брился, Маруся все плескалась. Только повернувшись, я увидел, что маленькая шлюшка уже несколько минут, как старательно «моет» только весьма специфические места.

– Брысь!

Рабынька быстро испарилась. Все-таки, несмотря на всю непомерную наглость, но даже глупые рабыни понимают, что Хозяину хоть иногда надо дать возможность спокойно помыться….

Ой, да ладно... незамысловатый порнорассказик в стиле романтического садизма еще никому не создавал угрозы для скромности... :)))

Романтический ужин

Посвящается Алисе Селезневой,
первой читательнице.


Сегодня на ужин – отбивные. На небольшом кухонном столе наполовину разложены продукты. Наполовину, потому что твои ноги уже привязаны к ножкам, а руки пока свободны. Я поочередно обматываю твои запястья небольшими тряпицами, а сверху веревкой, раза в два толще бельевой, и притягиваю к противоположным ножкам стола. Ты стоишь (лежишь?) распяленная поперек стола: ноги широко разведены в стороны, руки тоже, грудь расплющилась о гладкую поверхность стола, голова выступает за край.

Ты внимательно смотришь за моими манипуляциями и молчишь – еще бы, твой рот пересекает свернутый в жгут платок, завязанный за затылком. Это оставляет тебе полную свободу для стонов и криков, но лишает возможности говорить членораздельно. Позже я его сниму, … может быть, но сейчас мне не нужны никакие комментарии, раз уж мы договорились играть по моим правилам.

Ну, вот можно начинать! … Стоп, я замечаю, что край стола слегка врезался в твое тело – сейчас ты этого не замечаешь, но через полчаса …, а я не хочу, что бы тебя что-то отвлекало от того, что буду делать с тобой я! Можно подложить диванную подушечку, но, я знаю – ты ее испачкаешь. Приношу из ванны махровое полотенце, сложив в несколько раз, подкладываю тебе под живот, частично свешивая с края. Теперь все!

Я обхожу стол, что бы полюбоваться полученным натюрмортом с разных ракурсов. Почти обездвиженная, ты все же пытаешься устроиться поудобнее, затем, изогнув шею, вопросительно смотришь через плечо на меня (сразу видно, что ты «сова»). Не торопясь, достаю свой инструмент … кожаный ремень, шириной около 3 см. Он мягкий, но увесистый. Складываю его пополам. Легко рукой поворачиваю твою голову – пора принять основную позицию, шоу начинается. Мне кажется, ты излишне напряжена, спросишь – как тут не напрягаться в такой то позе? … Но, тем не менее, пытаюсь помочь тебе чуть расслабиться. Едва касаясь, провожу вдоль позвоночника ремнем, затем другой рукой по ягодицам, нежно мну (сегодня им не поздоровится), поглаживаю бедра с внутренней стороны.
Отхожу немного назад, мне нужен оперативный простор. Почти без замаха (даже свиста не слышно) шлепаю по вершине правой половинки твоей попки.

Легкий вскрик! Видимо от неожиданности (несмотря на долгое ожидание), поскольку это еще не больно. А ремень то коротковат! Так нормального замаха не получится. Развернув ремень на всю длину, берусь возле пряжки и наматываю на кулак около трети – другое дело!

Замах, легкий свист, смачный шлепок! … Недовольное мычание – удар уже ощутимый, на левой ягодице – чуть розовеющая полоска. Но это даже не начало!

Поддадим жару! Свист, щелчок – ярко розовая полоса, вот это нужный колор! В ответ – взвизгивание, ну прям поросенок.

Уловив силу удара, начинаю поочередно покрывать обе половинки попки диагональными полосами, елочкой. Вхожу в ритм: удар по правой – три-четыре секунды, удар по левой! Во-первых, мне надо прицелиться, чтоб не попасть, ни в центр между половинками, ни выше – по почкам. Но главное, если лупить без пауз, ты не прочувствуешь всех этапов боли, как она вспыхивает, растекается, начинает остывать, и снова вспыхивает …, а не прочувствовав боли – не достигнешь наслаждения…

Выдав каждой ягодице по пять горячих, я останавливаюсь! Ощупываю результаты работы – уже теплее! Глажу тебя по спине, плечам, замечаю на подмышках бисеринки пота, спускаюсь вниз к груди, ласкаю там, где она доступна, интересно, что ощущают твои соски, когда трутся о стол, ведь ты вздрагиваешь при каждом ударе?
Опускаюсь на корточки, смотрю на индикатор – ага, губы набухли и чуть увлажнились.

Ну что ж, продолжим в том же духе. Я вновь принимаюсь хлестать твои ягодицы: по левой, по правой, по левой …, сено, солома … Каждый удар исторгает из тебя громкий стон.
Выдав еще по десять ударов, по каждой ягодице, отчего твоя попка приобрела стойкий розовый цвет, я опять останавливаюсь и делаю пальпаторный осмотр – попка, бедра. Так, мы продвигаемся, но для дальнейших действий мне надо набраться вдохновения.

Я обхожу стол. Как только появляюсь в поле твоего зрения, твои глаза впиваются в меня, я замечаю на лице мокрые дорожки, по которым скатывались слезинки. Что больше в твоих глазах – мольбы, боли, возбуждения?… Я нежно глажу тебя по голове, и осторожно развязываю узел на затылке. Твой рот полон слюны и, как только платок его покидает, ты судорожно начинаешь сглатывать, и все же тонкая струйка срывается с уголка рта на пол. Я встаю прямо перед твоим лицом, недвусмысленно показывая, что от тебя требуется. Мой член подрагивает в каких-то сантиметрах от твоего рта, он напряжен – вся предыдущая сцена возбудила меня до крайности, но дополнительная стимуляция никак не помешает.

Ты высовываешь язык и облизываешь головку. Я немного подаюсь вперед – головка члена проникает в твой приоткрытый рот, ты начинаешь ласкать ее губами и языком. Несмотря на то, что твое тело жестко зафиксировано на столе, вся инициатива в твоих «руках», я стою почти не двигаясь, лишь слегка покачиваясь в такт твоим движениям. Изо всех сил ты вытягиваешь шею, пытаясь заглотить как можно больше напряженной плоти. Все внимание сосредоточено на процессе, сопровождаемом причмокиванием и приглушенными стонами, я замечаю судорожные движения твоей спины и ягодиц – ты пытаешься тереться лобком о край стола.

Возбуждение накатывает на меня нарастающими волнами, я уже давно в фазе плато. Однако не мешало бы добавить в наши забавы немного перчика. Ремень все еще у меня в руке, я протягиваю свободную руку и слегка поглаживаю твои плечи и спину – места, которые собираюсь обработать, отвожу руку с ремнем для замаха. Ты останавливаешься и вопросительно смотришь на меня. Ободряюще улыбнувшись, я опускаю ремень тебе на спину, возле лопатки. Удар слабый – едва ли сильнее первого шлепка по попке.

Убедившись, что на тебя не обрушатся нестерпимые страдания, ты возвращаешься к прерванному занятию с тем же пылом. Чем больше ты возбуждаешься, тем меньше обращаешь внимания на шлепки по спине, плечам и предплечьям, которыми я тебя осыпаю, они хоть и легкие, но кожа от них заметно порозовела.

Заминка, вызванная возобновлением моих упражнений с ремнем, немного остудила меня, да и, отвлекаясь на нанесение ударов, я стал возбуждаться намного медленнее, но все же момент кульминации неудержимо приближается, волны стали накатывать все сильнее и отступать все неохотнее, в висках начинает бухать. Подумалось: «какое это мучение – получать удовольствие, станет ли для тебя удовольствием получать мучения?». Я уже забыл про ремень, до оргазма осталось буквально три секунды, две … я вновь кладу руку тебе на голову и мягко отстраняюсь.

Выскользнувший из гостеприимного рта член недовольно топорщится, требуя продолжения, твои губы тоже продолжают совершать непроизвольные движения. Но – торопиться нам некуда.

Платок возвращается на свое законное место, что бы ты ни хотела сказать, с этим придется обождать до окончания нашей игры. Я тоже иду назад, у меня появились кой-какие мысли о том, что делать дальше.

Присев прямо перед недавно обработанными мной ягодицами, любуюсь результатом: два ряда ровных диагональных полосок, равномерно уложенных от поясницы до складочек, визуально отделяющих ноги от «места чуть пониже спины». Эти полоски как будто образуют стрелочки, указывающие вниз, вниз на … огнедышащее жерло, если не вулкана, то гейзера, разверстое меж твоих ног. Твоя куночка тем более напоминает гейзер, исторгая потоки влаги – на подложенном полотенце расплылось большое мокрое пятно.

Что ж, прежде чем обрушить на тебя новый шквал боли можно чуть-чуть приласкать. И я начинаю покрывать поцелуями исхлестанные ягодицы, постепенно спускаюсь ниже на бедра, уделяя особое внимание нежной внутренней стороне. Пока я блуждаю губами вверх-вниз по твоим ляжкам, перед моими глазами маячит истекающая соками куночка. Это зрелище настолько притягательно, что я не могу удержаться – слегка растянув твои губы пальцами, погружаю язык в жаркую влажность. И начинаю продвигаться от задней спайки в глубь, пытаясь как бы расправить кончиком языка обнаруженные там нежные складочки.

Мои действия заставляют твою спину изогнуться дугой, звучит долгий томный стон, переходящий в тихое поскуливание. Спустя несколько минут я понимаю, что ты уже на грани, еще чуть-чуть …, но еще не время – цель моих ласок, не так близка.

Я резко встаю и вновь берусь за ремень, на сей раз, под огонь попадут не ягодицы, а поверхность бедер, только что осыпанная моими поцелуями.

Свист, щелчок, приглушенный вскрик и на твоем правом бедре, чуть ниже попки, загорается розовая полоска. Она идет от задней стороны бедра на внешнюю.

Свист, щелчок, вскрик! Такая же полоска украшает твое левое бедро. В привычном мне (а теперь и тебе) ритме я накладываю по десятку розовых полуколечек, одно ниже другого, на каждое из бедер. Твои поначалу довольно громкие вскрики, переходят в глухие стоны.

Я подхожу к тебе вплотную, и энергично мну ярко розовые половинки, очень уж они мне нравятся, и визуально и на ощупь, а сейчас они еще горячи, как свежеиспеченные булочки! Так и хочется откусить кусочек!

Взяв в руку торчащий как кол член, я направляю его в твою истекающую куночку, там также жарко и влажно как было, когда в ней блуждал мой язык. Мой член свободно проскальзывает во влагалище. Я начинаю «простые» возвратно-поступательные движенья, сначала неторопливо, постепенно увеличивая темп и напор, и вот уже мощными точками я вгоняю член на всю длину, до шлепка бедрами о твою разгоряченную попку, и вновь вытягиваю, так что внутри остается только головка.

В твоем перевозбужденном состоянии, много не надо, и спустя пару минут я чувствую, что ты вновь на грани оргазма. С вслхюпом выскользнув из твоих недр, я вновь хватаюсь за ремень.

Хлесть! С ликующим свистом ремень опускается на внутреннюю сторону бедра в едва ли десятке сантиметров от раскрытых губ. В ответ звучит полноценный вопль, какого сегодня еще не было. Хотя удар и был слабее чем, по ягодицам или внешней стороне бедер, но в таком чувствительном месте эффект несоизмеримый.

Хлесть! Ремень зеркально обжигает другое бедро!
Хлесть! ... Хлесть! ... Хлесть! … Я наношу серию ударов, почти без привычной паузы, и каждый новый удар ложится чуть ближе к твоей промежности.
Но что это! В твоих криках появились новые обертоны – они слились в единый протяжный стон, тело содрогается в конвульсиях, на последние пару ударов – ноль реакции. Ой, да ты кончаешь …?!

Удивительно! Похоже, что твое тело, доведенное нескончаемым возбуждением до изнеможения, стало трансформировать боль в ощущение удовольствия, и обжигающие ласки ремня довели-таки тебя до оргазма. То есть, конечно, меня это не удивляет, у многих людей, когда возбуждение начинает возрастать, осознание боли снижается до такой степени, что любой сильный стимул, который в обычных условиях оказался бы болезненным, только способствует возбуждению. В общем-то, подобного эффекта я и добивался, потому вполне удовлетворен результатом …, ах да, чуть не забыл!

Вгоняю член в не так давно покинутую пещерку, кажется, что она еще помнит его размер и форму. Буквально в несколько толчков догоняю тебя и, прижавшись сверху к твоему распластанному телу, дожидаюсь ощущения расслабленности и умиротворенности. Судя по сокращениям твоих мышц, твой оргазм все еще продолжается (а может это новый?), но вскоре и ты затихаешь…

* * *
Пора убирать со стола. Я по очереди отвязываю от ножек стола твои ножки, затем руки (порядок отвязки, заставляющий тебя лишние минуты провести в распяленном виде, конечно, не случаен). Ты пытаешься встать прямо, но не тут то было, твое тело так затекло, что самостоятельно ты еще несколько минут не сможешь не только ходить, но и стоять. Подхватываю тебя и порядком намокшее полотенце, все в ванну. Ванна уже наполнена теплой водой, горячая тебе сейчас противопоказана. Только опустив тебя в воду, я замечаю, что платок все еще пересекает твой рот, узелок затянулся слишком туго и своими силами тебе освободиться тяжеловато. Немного повозившись, развязываю узел.

Отплевавшись от платка, ты смотришь на меня и тихо говоришь:
– Спасибо…
Интересно, ты меня благодаришь за платок или…, ладно уточнять не будем.

После ванны ты ложишься на кровать розовой попкой вверх. Я достаю мазь и начинаю осторожными движениями втирать ее в части тела, подвергшиеся сегодня экзекуции: ягодицы, бедра, плечи, спинку… Мазь приятно холодит еще горящую кожу, и ты вздыхаешь от удовольствия. Да сидеть завтра тебе будет не очень комфортно, но знали бы твои сослуживцы, что это вызвано напоротой до красноты попкой, и что в конечном итоге, ты от этой порки кончила!

Закончив, я гашу свет и укладываюсь баиньки, все-таки завтра на работу. Тебе, похоже, придется спать с попкой нацеленной к звездам. Но не проходит и минуты, как ты перекатываешься на бочок, и, положив руку мне на грудь, шепчешь на ушко:
– Спасибо…
И теперь уже не возникает сомнений за что. А твоя ручка начинает шаловливо ползти вниз, похоже, этой ночью ты намерена поразить меня своей неутомимостью.

SMist
smist@yandex.ru
Астана, август 2004 г.

Ну... где-то валялся у меня еще один рассказ... щас поищу...

Господин директор

Посвящается Марусе и тяжелым трудовым будням

– Классная у тебя секретарша!
Говорят, делать бизнес с друзьями: терять и друзей, и деньги. К счастью, из любого правила есть исключения – с моим кентом Серегой мы уже провернули не одно дельце. Вот и сейчас, располовинив причитающийся откат, мы по чуть-чуть праздновали у меня в кабинете: на этот случай у меня всегда заныкана бутылочка Хенесси, а в кабинете стоит диван, кресло и журнальный столик, на которых мы и развалились по возможности вальяжно.
Своим высказыванием Серега отдавал должное только что вышедшей из кабинета Марине, которая уже полгода как работала у меня секретарем/переводчиком.
– Какие ножки?! И задница тоже ничего! – меж тем развивал тему Серега.
Чуть покатав во рту, я отправил ароматный глоток коньяка в глубь, наслаждаясь разливающимся теплом…
– Не поверишь, но у ней и сиськи отличные.
Тут как раз Марина вернулась: расставить на журнальном столике принесенные фрукты, тонко нарезанный лимон и бутербродики. Расставляя вазочки-тарелочки, она достаточно низко наклонилась, чтобы открывшийся ракурс неопровержимо подтвердил, ножки у ней что надо – длинные, стройные, переходящие в отличную попку, не крупную, но идеальной формы. Впрочем, как раз грудь скрывала свободная блузка с какими-то замысловатыми рюшечками.
Серега, бесхитростная душа, сразу повелся на провокацию.
– А если не поверю?
– Как раз это несложно доказать! Мариночка, будь умницей, продемонстрируй нам свою грудь.
Серега аж глаза вылупил! Не знаю чего он ожидал – что она убежит или врежет мне по морде, но девушка молча, лишь слегка зарумянившись, расстегнула несколько пуговиц на блузке (оставив, однако, какую-то хитрую застежку на воротнике), аккуратно вынула свои груди на общее обозрение. После этого встала на колени возле столика и завела руки за голову, отчего сиськи еще чуть выпятились.
Непонятные рюшечки сразу обрели смысл – в таком виде они обрамляли груди моей секретарши этаким перевернутым кружевным сердечком, дополнительно украшая то, что, в общем-то, в украшении не нуждалось. Сиськи были высший класс! Не слишком большие, но и немаленькие (третий размер), идеальной формы, с довольно крупными розовыми кружочками ареол и маленькими, задорно торчащими сосочками.
– Прошу! Можешь убедиться на ощупь, – предложил я, сделав приглашающий жест, который Марина восприняла, как сигнал к действию. Она с готовностью встала и подошла к дивану, наклонившись так, что её грудки оказались в полном распоряжении Сереги. При этом она так прогнула спинку и выпятила попку, что передо мной оказался не менее привлекательный ракурс.
Серега потянулся рукой к одной груди, ко второй, сначала несмело, но потом со все большим энтузиазмом.
– Ничё так? – спросил я Серегу, спустя пару минут, он только кивнул головой.
– К ноге! – это я уже секретарше. Она быстро оказалась на коленях подле моего кресла: грудь вперед, руки за спиной, спинка ровная – как в школе учили.
– И как это понимать? – Серега уже отошел от первого удивления, но все еще был озадачен.
– Так как же это понимать, Мариночка? – переадресовал я вопрос. Девушка лукаво улыбнулась и выдала:
– Просто… господин директор, не только мой директор, но и… э-э… мой Господин…
Такое объяснение не всякому бы все объяснило, но Серега человек эрудированный, суть ухватил:
– Это в смысле типа садо-мазо? Плетки, наручники и все такое?
– Можно сказать и так. Если термин СМ толковать расширительно… В любом случае, я пользуюсь ей в сексуальном смысле, как хочу и когда хочу…
– А она? Она что хочет?
– В том-то и прелесть, что она хочет того же… точнее ничего не хочет… в общем, сама объясни!
– У рабыни нет своих желаний, единственное ее желание – служить своему Господину, исполнять Его желания, доставлять Ему удовольствие любым доступным способом! – выпалила она с выражением пионерки на докладе председателю Совета дружины. Кстати, это мысль – пусть отвечает на приказы вместо «да, Господин» – «всегда готова»… Гм… точнее «всегда готова, Господин». Я непроизвольно погладил Марину по голове, благо тянуться не далеко…
– Вот так-то, Серега.
– Ничего себе… Однако как насчет плеток? Ты что ее бьешь?
– Юбку! – кратко приказал я. Марине.
Темная юбка-карандаш споро покинула свое законное место и повисла на стуле. Блузку Марина снимать не стала, завязав полы впереди в узел, трусов не было и в помине. Я встал и, подойдя к девушке, немного её повернул и наклонил, так чтобы попой была ориентирована строго на Серегу…
Посмотреть было на что – «сердечко» попки реминисценцией перекликалось с «сердечком» груди. Глядя на прекрасную девичью попу, я всегда вспоминаю теорию, по которой всем известный символ любви, испошленный буржуйским праздником, изначально к сердечной мышце никакого смыслового отношения не имел, а означал именно ЕЁ!
Однако кроме собственно красоты попа имела и необычные детали. В первую очередь, бросались в глаза ровненькие поперечные полосы, пересекающие половинки. Судя по всему, эта прелесть не так давно подверглась основательной порке… и давно тоже подвергалась. Кроме того, прямо из дырочки ануса свисала веревочка с колечком.
Положив руку на поротую попу, я невозмутимо ответил:
– Ну что ты, БИТЬ женщин недостойно мужчины… но, как ты, несомненно, заметил – НАКАЗЫВАЮ я ее нередко, точнее постоянно.
– Что-то от меня ускользает разница…
– И, тем не менее, она есть. Мариночка, что ты скажешь о наказании?
– Господин обязательно должен наказывать свою рабыню. Через наказание рабыня становится послушнее, прилежнее и преданнее своему Господину, то есть в конечном итоге – лучше. И потому наказание Господином своей рабыни знак заботы о ней. Рабыню нужно наказывать за любой проступок, но даже, если она долго не совершает проступков – рабыню все равно надо наказывать регулярно, чтобы она помнила руку Господина.
Когда она закончила, я повернул ее к Сереге другой стороной. Здесь также было на что взглянуть – впереди на бедрах тоже были следы порки, хоть и не такие сильные, как на попе, кроме того, стало хорошо видно золотое колечко в половой губе, к колечку на короткой цепочке крепился маленький медальон.
– Здесь, – пояснил я, щелкнув по медальону. – Мой вензель и крошечная надпись «частная собственность», так сказать, овеществление факта принадлежности.
Я вернулся в кресло и разлил еще коньяка. Серега сидел в глубокой задумчивости. Я испытующе смотрел на него – все-таки это один из немногих людей, на чье мнение мне не плевать с высокой колокольни. Марина продолжала стоять, вытянув руки по швам. В конце концов, Серега хлебнул из бокала и начал:
– Н-да… Такого изврата я еще не встречал!... Класс! Аж немного завидно стало! И уж от кого не ожидал, так это от тебя. Помнится у тебя с охмурением баб всегда проблемы были, а уж, как они из тебя веревки вили… и тут на тебе – рабыня, на полном серьезе. Могу только поздравить!
Мы чокнулись.
– Кстати, вот ты говоришь, она выполняет все твои желания, но это касается в основном лично тебя. А ты не пробовал приказать ей обслужить человека постороннего, сделать ему, скажем, минет, ну или еще что-нибудь?
Чего у дружбана моего не отнимешь, так это способности сразу разглядеть свою выгоду! И как с таким человеком не вести успешный бизнес? Тем более, что мои дальнейшие планы по большому счету совпадали с его.
– Мариночка – уваж товарища! Видишь, от созерцания твоих прелестей, он недоперевозбудился…
Девушка встала на колени и сноровисто поползла к дивану. Вжикнула молния и Марина вытащила Серегино хозяйство – впрочем, оно скорее выпрыгнуло девушке под нос. Внимательно изучив фронт работ, Марина начала покрывать член легкими поцелуями, а руками ласкать в паху и вокруг…
– Однако, как же это получилось? – убедившись, что дело пошло, продолжил разговор Серега.
– Ты знаешь, можно сказать, что началось с любопытства. Как-то я попросил нашего приходящего системщика показать, куда наши сотрудники любят лазить в Интернете… ну, Одноклассники, миры всякие, форумы разные, конечно, и не без порнухи… Но с одного адреса лазили по специфическим форумам и на специфическую порнуху, я сам этим как-то интересовался, так что сайты оказались знакомые. Удивившись, я начал присматриваться к Марине: тихая девушка, одевается скромно, узнал, что не замужем…Кроме того, подметил, что иногда, вроде как, она погружается в работу, но при этом приходит в странное возбуждение, дыхание учащается, глаза или горят, или наоборот затягивает поволокой… Один раз после такого момента, она даже отлучилась в туалет.
Я решил, что надо действовать. Благо соответствующим планом снабдил кинематограф (думаю, «Секретаршу» ты видел?). Случай представился быстро – она неплохо косякнулась (на самом деле напорол один из юристов, но благополучно все свалил на нее). Я по возможности строго попросил зайти ее вечером. Бедная, она полдня мандражила. А я тем временем, разослал всех сотрудников под разными предлогами (кое-кого даже отпустил пораньше), поэтому к моменту разговора мы в офисе оставались одни…
* * *
Я встретил ее, сидя за столом, при этом все стулья для посетителей убрал подальше, так что ей оставалось только стоять.
– Марина, вы понимаете, что оставить Ваш проступок безнаказанным я не могу, – по возможности безапелляционно заявил я. – Хотя и увольнять ПОКА не хочу.
Услышав, про возможность увольнения она совсем сникла.
– Пожалуй, на первый раз ограничимся лишением премии, снижением зарплаты… ну и, наверно, Интернет Вам на компе отрубим, только почту оставим, а то, создается впечатление, что его наличие сказывается на Вашей внимательности…
– Но я…
– Только не надо оправдываться, спорить… в данном случае бесполезно, – я встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету, якобы в задумчивости. – Впрочем, я могу дать альтернативу… Вы поймите, что моя задача, как руководителя, в первую очередь, добиться, чтобы сотрудники не допускали таких проколов впредь, а вовсе не лишить Вас удовольствия потратить премию в каком-нибудь магазине. Поэтому меня вполне устроит классический способ наказания, позволяющий хорошенько закрепить этот случай в Вашей памяти.
– Какой способ? – до нее еще не дошло, куда я клоню.
– Физический! Проще говоря, я Вас выпорю, и, будем считать, что данный инцидент исчерпан.
– Ка-ак выпорю? – чуть не заикаясь, спросила Марина.
– Ну как, как… Тебя в детстве не пороли что ли, – как-то незаметно для себя я перешел с ней на ты. – Ладошкой… хотя нет, это слишком мягко, – я выдернул из брюк ремень. – Вот – это подойдет.
– Но, я не понимаю…
– А что тут понимать? Премию хочешь?
– Да-а…
– А чтоб зарплату урезали?
– Не-ет…
– Тогда ложись!
К этому моменту, я уже подвел Марину вплотную к столу и просто её наклонил, не слишком быстро, но уверенно… Впрочем, она по большому счету и не сопротивлялась, а почувствовав стол грудью, так и вообще как-то обмякла, словно обессилев.
Я поднял юбку, к счастью, скроенную так, что ее спокойно можно было закинуть на спину. На очереди колготки и скромные хлопчатобумажные трусы, эти преграды не казались серьезными. Тем не менее, когда я потянул их вниз, Марина попыталась что-то возразить:
– Зачем… голой…
– Ты девочка большая – тебя по голой надо.
Вот и она… как сказал поэт, цель желанья моего. Попа. Белая. Чуть подрагивающая., очень трогательная в своей беззащитности. Взволнованная, но такая волнующая…
На секунду я и сам смешался – такую прелесть хотелось осыпать поцелуями, а я бить собрался? Но моя правая рука решила вопрос самостоятельно – без замаха, как-то неуклюже шлепнув по одной половинке.
– Ой...
И тут, как будто я все увидел в другом свете – звук шлепка, намек на отпечаток пятерни, это удивленное «Ой». Я ощутил то, чего уже пару лет не чувствовал на руководящей работе: я в нужном месте, в нужное время, делаю нужное дело! Поэтому, встав удобнее – чуть слева, что бы было проще действовать правой рукой, а левой дополнительно прижав Марину к столу, я начал методично отшлепывать по пока еще белым половинкам. Шлепки, сопровождаемые неизменным «Ой», потихоньку становились сильнее, так что где-то к тридцатому достигли нешуточной силы, во всяком случае – руке тоже становилось больновато…
Поэтому я остановился, чтобы взять ремень.
– Всё?
– Ладошкой всё, дальше ремнем…
– Может не надо? Пожалуйста…– жалобно так.
Я занял опять позицию для порки, на это раз чуть дальше, чтобы оперировать ремнем. Первый удар получился откровенно слабый, вызвав уже привычное «Ой». Так не пойдет! Размахнемся посолиднее. Ой-ой… в смысле, я влепил удар такой силы, что бедная девочка заорала благим матом, схватилась руками на попу и вскочила бы, не придержи я ее опять рукой…
– Не надо! Больно!
– А ты как хотела? Массу удовольствия? Тебя наказывают, если что… Руки убери, лучше всего возьмись за край стола. Если попаду по рукам, будет значительно больнее, попа все-таки для этого лучше предназначена.
Она послушалась и с вздохом судорожно вцепилась в противоположный край. Я продолжил экзекуцию, пойдя уже проверенным путем: начав с ударов послабее и постепенно наращивая силу. При этом, бил значительно медленнее, чем ладошкой, ремнем приходилось целиться. Очень скоро возобновилась новая песня:
– Ну не надо, пожалуйста…
Взык, хлесть…
– Ну, пожалуйста…
Взык, хлесть…
– Не надо, ну, пожалуйста, очень больно, правда…
Взык, хлесть… И так еще и еще. Нанеся полсотни ударов, я остановился. Девушка уже ничего не просила, лишь стонала и поскуливала…
– Ну, как хватит с тебя? – насмешливо спросил я.
– Ага, – неправильно приняв это за окончание экзекуции, Марина попробовала встать.
– Лежать! Я тебя еще не отпускал! – я вновь придавил ее рукой к столу. Видимо возражать у нее уже не осталось сил. Нет, я должен выяснить главное, ради чего все затевалось… или я ошибся?
Попа передо мной разительно изменилась: из белой стала ярко-розовой, да еще с красными полосами на ней. Там где в одном месте пересеклось несколько ударов ремня проступили крохотные капельки крови… И все же она оставалась красивой, и может даже стала красивее чем была…
Поднося руку, я ощутил от попы жар, еще даже не коснувшись. Ах, как горяча эта красотка! Само прикосновения исторгло из Марины легкий вздох:
– Ах…
После порки кожа стала очень чувствительной, самое легкое касание приносила томительную боль. Я начал осторожно гладить и мять испоротые половинки – Марина постанывала, но ничего не говорила. Вот-вот… будто случайно (ага, случайно!) моя рука скользнула вниз и, мягко раздвинув внешние губки, палец бесцеремонно проник во влагалище… Не ошибся! Внутри оказалось достаточно жарко и влажно, чтобы понять – несмотря на протестующие крики девушки, какой-то части все происходящее нравилось… и очень важной части!
– Ах-а… что, что Вы делаете?
– Ай-яй-яй… какая плохая девочка, я тут напрягаюсь, её воспитываю… А она ещё и мокреет от этого?
Показалось, что ее красная попа еще больше покраснела, и Марина попыталась сжать ноги, чтобы мне помешать. Но не очень-то получилось, а мне дало повод влепить ладошкой еще один увесистый шлепок.
– Не дергайся. Лучше раздвинь ноги шире… Шире, я сказал!
Второй шлепок побудил её к выполнению приказа. Исследовать стало чуть удобнее, теперь можно сунуться выше… и дальше… и быстрее…
– Зачем? Не надо… – продолжила неосмысленный диалог Марина.
– Что не надо?
– Ну не надо…
Пока правой рукой я гладил, мял и теребил, все, что попадалось в междуножье, левой легкими нежными движениями поглаживал выпоротые половинки. Через какое-то время, с девушкой начало происходить что-то странное, она начала подергивать попой и ногами, елозить по столу животом, изгибать спинку…
– Так мне остановиться?
– Нет! Не надо, пожалуйста…
Ну, если «пожалуйста», то идем далее. Честно говоря, уже пора переходить к логичному продолжению. Я одной рукой умудрился избавиться от брюк и трусов. И вот – полностью готов к вторжению… Ухватив Марину за ягодицы, я чуть растянул ее дырочку, чтобы удобнее было войти. И быстрым толчком загнал на всю длину. Как здесь тепло и уютно… я начал потихоньку двигаться.
– Ах-а…– девушку выгнуло дугой. – Только не надо… Пожалуйста, не надо!
Ну вот, опять начинается.
– Только не в меня…
Ах, в этом смысле, ну что ж женское право на «невменяемость» неотъемлемо. Тем более, что загодя заготовленные презервативы в каком-то из ящиков стола… А хоть на секунду покинуть создавшуюся позицию – это выше моих моральных сил.
– Не переживай, все равно я собирался кончить тебе в ротик.
Комбинацию из ахов, вздохов и стонов вряд ли можно было посчитать за ответ. Между тем процесс шел, медленные вначале движения приобретали скорость и напор. Честно говоря, давно я не ощущал такого возбуждения, а с другой стороны такого желания долбить и долбить до бесконечности… Казалось, что член твердеет с каждым ударом, и даже потихоньку увеличивается на миллиметр-другой.
– Да, да-а, ах-а-а, еще…
Вот во что превратились «нет» и «не надо». Марину опять выгнуло, помимо стонов вырвался хрипловатый рык, и она несколько раз ощутимо вздрогнула… Я же продолжал долбить как заведенный, даже чуть-чуть прибавив. Но ничто не вечно – подходила моя очередь, в висках стучит, в глазах темнеет… за пару секунд до конца, я сдернул девушку со стола, повернув к себе лицом. Марина рухнула на колени, тяжело дыша открытым ртом…
Надо ж, ей не просто воздуха не хватает – она ждет! Не став разочаровывать девушку, я сунул готовый разорваться член ей в рот, и, не мудрствуя, стал банально насаживать на него ее голову, ухватив за ушки. Надо отдать должное, она напрягла губки и так расположила язычок, чтобы мне было наиболее удобно и приятно… Буквально за 10-12 фрикций я начал изливаться. Чтобы ей было проще, я постарался вытащить член подальше, оставив во рту только головку, а он возьми и выскочи совсем. Так что последняя порция спермы попала ей на губы и подбородок.
Вот тут она меня удивила! Вытерев лицо ладошкой, она поднесла ее ко рту… и начала тщательно слизывать сперму! Пока я в шоке стоял, она закончила с ладошкой и принялась за порядком опавший член. Оттянув крайнюю плоть, она его «подоила», аккуратно слизнув вытекшие капельки, а затем начала методично очищать ствол от спермы и собственной смазки.
– Я все правильно сделала? – спросила она, закончив.
Да, конечно, еще бы, молодец, умница… любой ответ вроде бы подходил. Но момент требовал чего-то кардинально иного.
– Господин… Кх-м, ты забыла добавить Господин.
Марина на несколько секунд замерла.
– Гос-по-дин, – протянула она, словно пробуя на вкус. Потом улыбнулась и сказала уже четко и уверенно: – Мой Господин!

Smist, Алма-Ата 2009 г.

Спасибо за сочувствие :))) Хотя, видимо, напрасно я временных рамок не укзал - было то это году в 2008... И - да, вторая и последующие встречи были куда как продуктивнее :)))

Зазнкомился я на сайте с девушкой. Судя по переписке - милая, любознательная. Де Сада прочитала, потом прочую СМ литературу, потом просто на порнуху перешла (согласитесь, это характеризует человека только с положительной стороны ), в конечном итоге, я ей всю свою библиотеку потихоньку перекидал. Правда фото так и не скинула, ну да кто не рискует...

Договорились о встрече. Оказалась вполне себе симпатичная, а уж ножки так вообще обалденные. Для начала зашли в кафе, потрещали, я тарелку мяса слопал (она чашкой кофе ограничилась ), подумали, и… пришли к общему мнению, что можно и продолжить

Итак, приходим ко мне (я тогда квартиру снимал) обстановочка так себе, средненькая, единственное яркое пятно - кровать, на которой я заранее разложил свои игрушки (пару флоггеров, однохвостку, стек и мелочь всякую).

Обычная реакция со стороны девушки – пощупать, понюхать (кожа-то еще и пахнет приятно), даже помахать чуток, в общем, как дите с новой игрушкой (тут главное ни в коем случае события не торопить – пусть наиграется)... После этого обычно вопросов о применении не возникает. Есть подозрение, что, прокрутив в мозгу сценку, как эти милые вещицы охаживают ее попку, девушке куда легче согласиться на СМ в реале (к тому же она начинает понимать, что этот процесс будет еще и весьма эстетично выглядеть со стороны). При этом большинство сразу выделяет фаворитов – вот эта плетка нравится, а эта не очень, а той, наверно, больно… и т.п. Кстати, недавно рекомендации о подобном начале сессии (или может правильнее сказать прелюдии к ней) я вычитал в книжке Шороха. Надо же – тоже соображает :)

И вот, уверенный в успехе, я оставил девушку в комнате, а сам заглянул в ванну (просто убедиться, что я как всегда неотразим ).

Однако по возвращении я вижу необычную и куда как невеселую картину – моя гостья, вместо того, что бы как все копаться в игрушках…. сидит на стуле рядом с кроватью, сгорбилась и кулак кусает!!!

Я в непонятках начинаю спрашивать это она чего... Говорит:

– Боюсь, – даже не просто боюсь, а БОЮСЬ!!!

Хорошо… Мы-то воробьи стреляные: нежность, ласка, уговоры.... взял ее (ледяные!) руки в свои, мол не переживай, ничего страшного, все в твоих руках, добровольность-безопасность и т.п... Однако и после получаса уговоров – НОЛЬ, смотрит на плетки как кролик на удава, будто сейчас кинутся и съедят живьем. На меня вообще не смотрит, только косится, низко голову наклоня…

Потом как-то совсем уж скривилась, хвать сумочку и бегом… в ванную. Правда, я сначала подумал, что в дверь – звать на помощь, но потом зажурчала вода и минут через пять явилась обратно, еще бледнее, чем была и с круглыми глазами.

– Ой, – говорит. – У меня месячные начались!

Видимо в моих глазах, помимо просто недоверия, читался немой вопрос: «Если это правда, ты что ж совсем дура с месячными приходить на первое свидание, да еще заранее не предупредив?», поскольку она тут же добавила:

– Вообще через два дня должны были начаться…

На пару минут воцарилось тяжкое молчание… Потихоньку приходило понимание явного облома. Наивно заготовленные излишки тестостерона пришлось послать… гм, в печень, адреналин еще дальше.

– Ну что ж, э-э…– сформулировать свои мысли не матерными словами оказалось на удивление сложно, поэтому я ляпнул первое, что пришло в голову: – Чаю будешь?

Ей хотелось кофе, которого я и в помине не держал – ну чай я люблю. Поэтому за отсутствием других идей, я предложил, раз уж нормально не получится, так хоть слегка моими игрушками побаловаться. Эта идея ей неожиданно понравилась, она даже как-то взбодрилась.

В результате мы опробовали: простенькое связывание ручек-ножек, легкие удары плеточкой (даже не снимая джинсов), пристегивание наручами к кровати, еще что-то по мелочи, напоследок я дал послушать, какой классный свист издает плетка при хорошем ударе… даже о подушку. Честно признаться, был у меня соблазн, когда пристегивал к кровати, стянуть с нее штаны, да хорошенько всыпать за такой облом, а заодно проверить насчет месячных… но как-то после моих трелей о добровольности это было бы весьма лицемерно. А посему я ее развязал-отстегнул и проводил на мотор…

* * *

Вот так получилось напугать девушку до крови. Впрочем, может у ней по другой причине цикл сместился… не говоря уж о том, что она могла просто наврать от страха.

Грустная история, не правда ли? Точнее была бы такой, если бы через неделю я не получил от нее мыло: «Почему молчишь? Когда, наконец, ты меня пороть будешь?» Вот так-то :)