bdsmion

БДСМ сообщество
 
Культурный центр BDSM
Здесь светло!
Добро пожаловать!

Вход

Что такое БДСМ? Что такое bdsmion.com?
Безопасный режим
Безопасный режим скрывает весь основной графический контент сайта (эротические фотографии, фотографии пользователей и т.д.).

Таким образом, Вы можете общаться и просматривать сайт, не опасаясь случайных досужих глаз (на работе, в интернет-кафе и других публичных местах). Это также экономит Ваш трафик.
   

Тема «Двери - тематический ужастик»


 
  Артур_Клодт

18Март2012

06:46:07

 
Отвечая на многочисленные просьбы читателей, сообщаю, что у "Волшебства" будет... не то, чтобы продолжение... скорее, ещё один рассказ из той же категории психологической мистики.

Впрочем это будет не столько психологическая мистика (как "Волшебство"), сколько самый что ни на есть ужастик. В стиле Стивена Кинга или Дина Кунца (надеюсь). Только тематический ужастик.

---------------------------------------------------------

Сон разума рождает чудовищ. Но ещё худших чудовищ рождает сон души…
Автор неизвестен

Пролог

12 января 2012 года
Вена, Австрия

Она поднялась с колен. Она никогда так искренне и самозабвенно не молилась. Ни в родной Москве, ни в обожаемом ею Лондоне, ни даже в соборе Святого Петра – главном храме Святой Римско-католической Церкви, к которой она уже год как с гордостью принадлежала.

Причём молилась не за себя. А за… она даже не знала его настоящего имени. Он так и не представился, скрываясь за своим литературным и тематическим псевдонимом. Все её попытки выйти с ним на связь не увенчались успехом. Он словно сквозь землю провалился. Или в иное измерение. Никто из их общих знакомых ничего не знал о его местопребывании. Да и было их раз, два и обчёлся – этих общих знакомых…

Вот уже два дня она вообще ничего не понимала. Зачем-то сорвалась – посреди рабочей недели, купила билеты на первый же рейс Austrian Airlines и сломя голову понеслась… почему-то в Вену. Не в Лондон, не в Париж, не в Ватикан и даже не в Берлин. А в Вену, of all things. В самую большую деревню Европы.

И не просто в Вену. А в её XI округ. В небольшой католический храм Карла Люгера – далеко не самый крупный… Причём расположенный не где-нибудь, а на Simmeringer Hauptstrasse., 234.

На знаменитом Zentraltriedhof – Центральном и самом крупном кладбище Вены. Что она здесь забыла? И почему молилась так сильно и исступлённо? И почему за него?

Она тяжело вздохнула, не находя ответов ни на один из этих колючих вопросов…

«Обидно, досадно, но ладно» - грустно подумала она.

Не без труда распахнув тяжёлую дверь, вышла из храма. И замерла от восхищения.

Было пасмурно и тепло. Обычный венский январь. Температура чуть ниже нуля, тихо и безветренно. Она просто обожала такую погоду. Особенно когда шёл снег.

Крупный, мягкий, ласковый и удивительно прекрасный.

Она снова вздохнула – теперь уже радостно. И, никуда не торопясь, каждую секунду наслаждаясь погодой (такая в Москве – большая редкость), по великолепном аллеям роскошного парка, в который уже давно превратилось Zentraltriedhof, побрела… куда ноги сами выведут.

Её ноги решительно и целеустремлённо направились в сектор М.

На центральное военное кладбище Австрийской республики…

I. Явь

14 сентября 2010 года
Москва
06:25

Это был и не сон, и не явь. Точнее, уже не сон, но или ещё не явь. Или всё-таки явь? Тогда уж совсем другая явь. Жуткая, кошмарная явь…

Он лежал в постели. В своей постели? Или не в своей? В своей холостяцкой «двушке» на окраине Москвы. Или не в своей? Ибо то место, где он сейчас находился, было и знакомым, и незнакомым одновременно. Своим и чужим. Безопасным и страшным. Безумно, чудовищно страшным…

Он словно был и во сне и наяву одновременно. И буквально в лапах странной, страшной, невидимой, неслышимой, чёрной, холодной и страшной силы, уже почти с головой обволокшей его…

К счастью, почти. Потому что, почувствовав это, он – то ли во сне, то ли наяву, то ли вообще непонятно где – судорожно, торопливо и, вместе с тем, чётко, громко и решительно – насколько это было вообще возможно в том состоянии начал читать знакомые ещё с раннего детства католические молитвы.

Причём почему-то по латыни. На языке, которого наяву он не знал. Хотя давно уже хотел выучить. Молитвы, латинский текст которых он вообще никогда в глаза не видел – в этом он мог поклясться чем и кем угодно.

И всё же… и всё же он был абсолютно, непоколебимо уверен, что он читает эти молитвы правильно. Букву за буквой, слово за словом…

Сначала обратившись к Создателю. Отцу Небесному. Всемогущему, всеблагому и вселюбящему Всевышнему:

Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum, adveniat regnum tuum, fiat voluntas tua, sicut in caelo, et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris. Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo. Amen

Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам прегрешения наши, как и мы прощаем тем, кто согрешил против нас; и не введи нас в искушение, но избавь нас ото всякого зла. Аминь.

То есть, Да будет так!

Потом, сразу же, не останавливаясь ни на секунду, обращаясь к Богоматери:

Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum: benedicta tu in mulieribus, et benedictus fructus ventris tui, Jesus. Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus, nunc et in hora mortis nostrae. Amen .

Радуйся, Мария, благодати полная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь.

Затем – снова не останавливаясь ни на секунду – настолько страшной была эта Сила - Фатимскую молитву, обращённую ко Христу и продиктованную Самой Богоматерью, явившейся в июле семнадцатого года трём маленьким детям – десятилетней Лусии дос Сантос, ее кузену Франсиско и кузине Хасинте Марто в португальской деревушке Фатима:

O mi Jesu, dimitte nobis debita nostra, libera nos ab igne inferni, conduc in caelum omnes animas, praesertim illas quae maxime indigent misericordia tua. Amen .

Царь наш Иисус, прости нас, грешных. Спаси нас от адского пламени и приведи души наши в рай, особенно тех, которые больше всех нуждаются в твоей милости. Аминь.

Один раз, два, три… Сила отступила. Он проснулся в холодном поту. Теперь это уже была точно явь. Его полуразвалившийся диван (давно пора было заменить). Его холостяцкая «двушка»…

И никакой Силы.

Он тяжело вздохнул.

«Бережёного Бог бережёт» - неожиданно громко сказал он, обращаясь непонятно к кому. К своему ангелу-хранителю, наверное.

«В данном случае – в буквальном смысле» - добавил он с усмешкой.

Ещё раз вздохнул и потянулся за молитвенными чётками Святого Розария (подарок его теперь уже бывшей гражданской жены). Привезённый из Иерусалима – самой что ни на есть Святой Земли. И освящённый по всем правилам в одном из тамошних бесчисленных католических храмов.

Для большей надёжности встал на колени. Осенил себя крестным знамениям и приступил к почти беззвучной молитве. Сначала крепко сжал в руке простенькое деревянное распятие и прочитал Апостольский символ веры. Разумеется, по-русски:

Верую в Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли; и в Иисуса Христа, Единого Его Сына, Господа нашего, Который был зачат от Духа Святого, родился от Марии Девы, страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и погребён, сошёл во Ад, в третий день воскрес из мертвых, взошёл на небеса, сидит одесную Бога Отца Всемогущего, и оттуда придёт судить живых и мертвых. Верую в Духа Святого, Святую Вселенскую Церковь, общение святых, отпущение грехов, воскресение плоти и жизнь вечную. Аминь.

Да будет так!

Затем, взявшись за первую бусинку – Отче наш. Затем три раза (три бусинки) – Радуйся, Мария! Следующая бусинка – ещё одна молитва. Глория:

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Затем – Отче наш, десять раз - Радуйся, Мария! И один раз – Глория. И так пять раз.

Шестьдесят молитв.

На то, чтобы их прочитать, у него ушло чуть более двадцати минут. Для надёжности добавил ещё три, обращённые к его безымянному ангелу-хранителю.

Ангел-хранитель мой, ты всегда за мною стой.

Этой молитве его научил его теперь уже бывший духовник – отец Фернандо из московского офиса Опуса Деи. Причём он так и не понял (ибо молитву эту духовник сообщил ему устно) – «за» мной или «со мной». Впрочем, большого значения это не имело. Главное, чтобы его ангел-хранитель был рядом с ним. Всегда.

Особенно в такие минуты, как это его… состояние. Какое-то страшно-иномирное состояние. Кошмарно-иномирное…

Огромное облегчение. Именно это он почувствовал, как только произнёс последнее слово последней молитвы и истово перекрестился. Сила исчезла.

Он посмотрел на часы. Почти семь часов утра. Хотя рано вставать ему было без надобности (одно из немалых преимуществ фрилансера), было совершенно ясно, что после такого заснуть не удастся.

Он отбросил тонкое – всё ещё летнее – одеяло, встал, потянулся…

Сделал короткую, но эффективную утреннюю гимнастику.

Выпил ещё с прошлого вечера подготовленный стакан воды (очень полезно для пищеварения). Теперь нужно было подождать двадцать минут прежде чем отправиться на маленькую кухню готовить обязательную кашу из четырёх злаков. И эти двадцать минут нужно было чем-то занять.

Он включил компьютер.



Вы открыли одну из ветвей топика.
 
  Артур_Клодт

18Март2012

09:54:16

 
II. Проект

3 сентября 2010 года
Москва
14:30

И зачем он только взялся за этот проект? Он же не профессионал – историк… Хотя по нынешним временам право называть себя историками в России имеют как раз – таки исключительно историки – любители. Солонин, Бешанов, Верёвкин, Соколов, Захаревич...

Ибо историки официальные – с дипломами, степенями, должностями и всеми прочими «атрибутами научного успеха» либо продались за иудины сребренники теперь уже российского «патриотического» агитпропа, либо совсем слетели с катушек. Либо изначально никаких катушек не имели…

Он ещё раз прокрутил в памяти все странные события, в результате которых он получил этот проект. Просто мистические какие-то.

Он уже давно привык, что его усилия по продвижению и рекламе себя, как независимого тренера-консультанта по стратегическому управлению бизнеса никак не связаны с его финансовыми результатами. Проще говоря, он мог из кожи вон вылезать – делать почтовые и электронные рассылки, проводить презентации с нулевым результатом… и всё без толку.

А потом вдруг на него – без каких-либо усилий с его стороны – как гром среди ясного неба сваливался проект, который обеспечивал ему весьма комфортную жизнь на много месяцев после его окончания.

Но чтобы так…

Его отец вот уже тридцать (если не больше) лет был членом Московского дома учёных (что давало право входа в Дом и ему – как члену семьи). Ибо был доктором, профессором и обладателем бесчисленного множества прочих научных регалий. В своё время отец нешуточно давил и на него, чтобы он защитил кандидатскую и сразу вдогонку – докторскую диссертацию. И стал доктором экономических наук. Благо научных достижений у него было… не всякий академик может похвастаться.

Но он, в отличие от своего отца, ко всем этим регалиям был совершенно равнодушен. Ему было вполне достаточно его МВА Техасского университета. По критерию «цена/качество» устойчиво входившего в первую двадцатку в мире. А то и в первую десятку.

Он любил работать в маленьком уютном кафе на первом этаже Дома учёных – небольшом особняке, укрывшемся за элегантными воротами на Пречистенке. Каким образом Российской Академии Наук его удалось отстоять во время хищнической прихватизации всего и вся, ему было решительно непонятно. Видимо, крыша у РАН оказалось что надо…

В духе времени кафе оборудовали розетками, провели Wi-Fi… в общем, создали все условия для комфортной и плодотворной работы учёных. Он не любил это слово, предпочитая гораздо менее пафосное исследователь… но с точки зрения академического официоза он был именно учёным. Причём имевшим на это почётное звание гораздо больше прав, чем подавляющее большинство членов этого престижного клуба.

Столиков в кафе было мало; желающих пообедать или позавтракать по смешным для Москвы ценам – много, поэтому по старой советской традиции (Дом Учёных был в хорошем смысле слова «заповедником советской эпохи») за столики было принято подсаживаться.

Поэтому он совершенно не удивился, когда к его столику подошёл неопределённого возраста и совершенно неприметной внешности человек с маленькой чашкой крепчайшего кофе (о, кофе здесь варить действительно умели и на зёрнах не экономили!) и осведомился:

«Вы позволите?»

Он доброжелательно махнул рукой в сторону фирменно мягкого, чисто «академического» стула.

Незнакомец опустился на стул. Устроился поудобнее, отхлебнул кофе из чашки. Всё это глядя ему прямо в глаза.

Его это несколько напрягло. У него сразу появилось ощущение, что незнакомец подошёл к нему и уселся за его столик не случайно. Совсем не случайно.

Он внимательно – даже оценивающе – окинул взглядом незнакомца. Ничего угрожающего и вроде ничего необычного. Кроме…

Он был готов поклясться, что незнакомец – иностранец. Причём кто-то из Западной Европы. Не американец, это точно. Он в своё время прожил достаточно в Американских Соединённых Штатов, чтобы узнавать американца за километр. И не британец – у тех аура другая. И точно не француз. Слишком «застёгнутый». На все пуговицы.

Голландец? Бельгиец? Скандинав? Или всё-таки немец?

«Вас ведь зовут…»

Незнакомец назвал его полное имя.

Он похолодел. Откуда он…

«Не пугайтесь» - успокаивающе улыбнулся незнакомец. Впрочем, полностью успокоить его ему не удалось.

Он вдруг понял, что незнакомец был для него не просто иностранцем. Он напоминал ему… Воланда. Хотя внешне был, казалось, бесконечно далёк от булгаковского описания.

«Мистика какая-то» - обеспокоенно подумал он. «Только этого мне не хватало»

Он мысленно перекрестился.

«Я читал некоторые Ваши работы, опубликованные в Сети»

«По управлению бизнесом?»

Неужели это просто новый клиент? Хорошо бы…

Несмотря на героические усилия по продвижению себя и своих услуг у него уже давно не было проекта. В результате его финансовый корабль пусть и медленно, но неумолимо приближался к очередной мели…

«Нет» - обворожительно улыбнулся незнакомец. Его визави это начало раздражать. Причём раздражать безумно.

«По истории ХХ века. Конкретно – по истории Второй мировой войны»

«Любопытно» - подумал он. «Неужели нашёлся иностранный поклонник моих ревизионистских взглядов?»

Это было приятно. Хотя совершенно непонятно, как на этом можно было заработать уже весьма нужные ему деньги.

«Моя фамилия Лоренц» - отрекомендовался иностранец. Что любопытно, говоривший по-руски без малейшего акцента. Как истинный русак…

«Густав Лоренц» - добавил теперь уже не совсем незнакомец. «Я представляю ассоциацию увековечения памяти ягдгешвадера 55. Стражей небес. Вы, наверняка, читали о них»

Его визави кивнул. Конечно же, он слышал о них. Это были достойнейшие из достойных пилотов люфтваффе (а в истребительных эскадрах – ягдгешвадерах – недостойных не было вовсе). По сути, смертники, бесстрашно шедшие на тысячи пулемётных стволов «летающих крепостей» и их эскорта – вёртких и быстрых «Мустангов».

Чтобы защитить, спасти своих родителей, детей, братьев и сестёр от огненного шторма, который уготовили им союзники. Кошмара, по сравнению с которым бледнел Холокост и который был сравним лишь с самыми жуткими злодеяниями эйнзацгрупп СД на Восточном фронте и оккупированных Германией территориях СССР.

Но при чём тут он?

«Мы бы хотели» - мягко, спокойно и очень уверенно продолжал иностранец, «чтобы Вы написали книгу о боевом пути JG 55. Что-то вроде биографии этого соединения»

Он на мгновение лишился дара речи. Такого предложения он не ожидал. Совсем.

«Но я…» - растерянно пробормотал он.

«Вы великолепный аналитик» - ободрил его Густав. «В этом искусстве подавляющему большинству профессиональных историков как до Луны пешком»

Что, в общем, было чистой правдой. Чистейшей.

«… кроме того, Вы – русский. И гражданин России. А нам очень важно увидеть пилотов – их мысли, убеждения, поступки, с точки зрения именно русского и гражданина России…»

«С другой стороны линии фронта?»

Лоренц кивнул.

«Но не англо-американцев»

Его визави снова кивнул.

«Вы свободно владеете и английским, и немецким…»

Последнее было некоторым преувеличением. Но не столь уж большим.

«… поэтому со сбором и анализом информации у Вас проблем не будет…»

Сделал небольшую паузу, затем продолжил:

«Думаю, полугода Вам хватит»

Его визави кивнул. Разумный срок.

«Мы обеспечим Вам всю необходимую визовую и административную поддержку, организуем все необходимые встречи…»

Снова небольшая пауза

«Ваш гонорар составит…»

Густав назвал сумму. В евро. Ничего сногсшибательного, но вполне комфортно.

«…плюс оплата всех расходов по проекту…»

Тоже ничего необычного. И всё же… что-то тут было… не то, чтобы не так…

«Аванс здесь» - Лоренц достал из внутреннего кармана конверт и протянул ему.

Он открыл конверт, заглянул внутрь.

В конверте лежали пять тысяч евро наличными – в сто- и пятисотевровых купюрах. И пластиковая карта австрийского Райффайщенбанка.

«Остальное – на карте» - уточнил Густав. «Формальный договор подпишете, как только прилетите в Берлин»

«Когда вылетать?»

«Как только получите визу»

Шенгенской визы у него действительно не было.

«В конверте визитная карточка сотрудника германского посольства» - объяснил Лоренц. «Позвоните ему в понедельник…»

Сегодня была суббота.

«… он поможет Вам оформить все необходимые документы для получения визы»

Тоже ничего особо из ряда вон выходящего. И всё же…

Лоренц уже было поднялся из-за стола и собрался уходить. Затем вдруг остановился и вернулся обратно за стол.

«Да, совсем забыл…»,

Его визави насторожился.

«Нам бы очень хотелось, чтобы Вы – в дополнение к биографии JG 55 – включили в книгу биографию одного из его офицеров. Довольно типичного офицера и довольно типичного пилота люфтваффе»

Это несколько успокаивало. Тоже ничего необычного. Хотя… типичные пилоты в JG 55 не служили. Не такое это было подразделение. В нём воевала элита…

«Его имя Эрвин Кольшрайбер. Последнее звание - майор»

С этими словами Густав Лоренц поднялся из за стола. Церемонно поклонился.

«Не смею больше Вас отвлекать. До встречи в Берлине. Моя визитка – в конверте. Если что - звоните»

И спокойным, уверенным, решительным шагом покинул кафе.

Оставив своего визави в несколько смешанных чувствах. С одной стороны ничего так уж совсем необычного не случилось. К нему опять – в который уже раз «прилетел» весьма вкусный проект. То, что из другой предметной области – не его основной специальности – тоже, в общем-то, нормально. Ибо по отзывам его работы были вполне конкурентоспособны. Даже по сравнению с работами официальных историков. Особенно по сравнению с работами официальных историков…

С другой стороны… его не покидало ощущение, что Густав Лоренц – не совсем тот, за кого себя выдаёт. Или даже совсем не тот. И сам проект…

Хотя внешне всё было вроде вполне «кошерно», он чуть ли не физически ощущал в этом проекте какое-то «двойное дно». Ибо был почти стопроцентно уверен, что проект этот скрывает некую тайну. Причём заключённую именно в последней просьбе его заказчика.

В личности майора люфтваффе Эрвина Кольшрайбера. Тайну, которую он был полон решимости раскрыть.

Чего бы ему это ни стоило.



К началу топика