bdsmion

Принцесса

22 ноября 2015 года

Даллас, Техас, США

15:25

На самом деле, недотраханной Ракель не выглядела ни разу. С этим-то у неё как раз был полный порядок. Что было совершенно неудивительно – внешность, ум, кругозор, экзотика… в общем, никаких проблем с кем переспать, у неё не было, нет и ещё долго не будет. Даже очень долго.

Поэтому она ошибалась. Она была не недотраханной, а недолюбленной и недоласканной. И не секса она хотела – явно перегруженная резко негативными эмоциями после первой части моей импровизированной «лекции», а любви и ласки. То есть, конечно, и секса тоже (да и я был совсем не против), но, в первую очередь, именно любви и ласки. С которыми в её мире, судя по всему, было очень и очень плохо. Полная аравийская пустыня…

С любовью я ей помочь, понятное дело, ничем не мог, ибо этого чувства у меня к ней и в помине не было. А с лаской – очень даже. Поэтому я подошёл к ней, нежно обнял, прижал к себе… Она глубоко вздохнула и обняла меня за шею. Я без слов понимал, что ей от меня нужно, а она – что я ей это дам.

Я долго, нежно и заботливо гладил её по спине, плечам, ягодицам, бёдрам. Не закачивая в неё энергию (ибо, в отличие от Эмили, Ракель была донором, а не вампиром), а просто лаская.

Получив то, что ей было необходимо, израильтянка слегка отстранилась, обворожительно улыбнулась… и сильно и властно поцеловала меня в губы.

«Мне намного лучше» - тихо произнесла она. «Пойдём в душ…»

Она спокойно и уверенно взяла меня за руку и буквально повела в громадную ванную комнату с душем, джакузи и даже маленькой сауной.

В душе мы долго, нежно и ласково купали друг друга и весьма увлечённо целовались. Как старшеклассники перед первой настоящей близостью, наверное. Хотя я в первый раз так целовался в двадцать три года, после окончания даже не средней школы, а института…

А потом мы, естественно, отправились в постель. В которой Ракель бесцеремонно уложила меня на спину, взобралась на меня, помогла мне войти в неё… и мы занялись любовью. Хотя, строго говоря, назвать сие действо любовью можно было лишь с большой натяжкой. Очень большой натяжкой…

Женщина сверху – моя любимая позиция. Ибо позволяет во время близости и любоваться грудью партнёрши, и тискать её груди, и пощипывать соски… и много что ещё интересного делать. К сожалению, старая травма поясницы (полученная, по закону подлости, когда я попытался взять на руки женщину, оказавшуюся несколько тяжеловатой), на долгие годы лишила меня такой возможности. И только благодаря американским хирургам и физиотерапевтом мне удалось вернуться к нормальной функциональности.

Ракель оказалась весьма опытной и умелой любовницей. Впрочем, кто бы сомневался… Было видно невооружённым взглядом, что она внимательно следила за тем, чтобы доставить мне максимум удовольствия. Хотя, разумеется, и о себе любимой не забывала.

Я человек очень визуальный (Львы более любых других мужчин «любят глазами»), поэтому закрывать глаза во время близости мне совершенно несвойственно. А тут, то ли Ракель меня «убаюкала», то ли я просто устал, то ли и то, и другое вместе… в общем, я закрыл глаза. И почти мгновенно улетел…

Нет, не куда вы подумали. Не в Берлин сорок четвёртого, слава Богу (в прямом смысле, кстати). А на три тысячи лет назад – во дворец великого царя Соломона. Где я занимался любовью с еврейской принцессой. Причём реально так занимался, явственно – лучше, чем наяву - ощущая не только тело партнёрши, но и запах арабских благовоний (которых в Далласе и близко не было), шелест пальмовых листьев (аналогично), крики диковинных птиц (тем более) и лёгкое дуновение средиземноморского бриза (в Техасе воздух густой и даже несколько тяжёлый – даже в ноябре).

Ракель кончила – негромко, но ощутимо; немного отдохнула, и затем вдохновенно продолжила заниматься тем же самым. Пока мы оба не кончили практически одновременно. На этот раз Ракель, как говорится, дала себе волю. Ну что тут сказать… впечатлило. Даже очень.

Потом мы долго лежали, обнявшись. А потом она вдруг спросила:

«Тебе нравится делать женщине больно? У тебя так много рассказов на эту тему…»

Я пожал плечами.

«Ну, не так уж чтобы и много… ». Потом вздохнул. «Если ей нравится, то да. В БДСМ по понятным причинам, нужно ещё лучше чувствовать партнёра, чем в ванили…»

«Хорошие рассказы» - задумчиво протянула она. «У тебя получается рассказывать об этом…»

Она запнулась.

«Человечно?»

«Да, наверное» - кивнула она. «У тебя рассказы… светлые. Добрые. Ты описываешь действительно Иную Любовь…»

«Ты читала и других авторов, я так понимаю?»

«Да, конечно» - снова кивнула Ракель. «И по-русски, и по-английски… У тебя… не то, что самые лучшие или одни из лучших… просто другие. Совсем.»

Я снова пожал плечами. «Пишу, как умею. Иногда получается, иногда не очень. А тебя это привлекает?»

«БДСМ?»

«Ну да»

«В смысле возбуждает, хотела бы я попробовать и пробовала ли?» - улыбнулась израильтянка.

«Да»

«Нет, нет и нет» - она вновь обворожительно улыбнулась. «Связывали – было дело, и глаза завязывали тоже, но я не воспринимаю это как какой-то там БДСМ. Обычные – как ты говоришь, ванильные эротические игры в постели»

«А тебе что нравится с женщиной делать?» - игриво осведомилась она. «В смысле игр?»

«Мне нравится стыд» - честно признался я. «Чтобы ей было сексуально стыдно. Чтобы она буквально сгорала от стыда…»

«Это как?» - удивилась Ракель. Причём заинтересованно так удивилась…

«Поднять юбку, спустить трусики до колен. И колготки, если есть. Хотя я не люблю колготки. Всегда предпочитаю чулки…»

«Я тоже» - улыбнулась израильтянка.

«… раздвинуть ноги, насколько позволяет резинка трусиков. Чтобы я видел её всю…»

«Соблазнительно…» - она аж облизнулась. «А ещё?»

«Раздеться догола, сесть в кресло, широко раздвинуть ноги, показывая мне всё… Потом раздвинуть половые губы, чтобы я видел, что у неё внутри…»

«Сильно» - выдохнула Ракель, заметно возбуждаясь.

«… потом заставить её ласкать себя. Пока не кончит…»

«Я совсем забыла» - неожиданно перебила меня израильтянка. «Я хочу воск. Это единственное, что мне действительно понравилось из этих… практик. И что со мной ни разу не делали…»

«Стеарин» - поправил я её. «или парафин. У них температура плавления ниже. Воск горячий слишком…»

«Без разницы» - улыбнулась Ракель.

«Хорошо» - вздохнул я. «Прямо сейчас?»

«Ага» - кивнула она.

Я позвонил консьержу, вспоминая, что что-то подобное (в смысле, свечи) были в продаже в одном из бесконечного числа бутиков в Ритц-Карлтоне. Через пятнадцать минут в дверь постучали. Я забрал все пять свечек, предложенных мне на выбор.

Ракель выбрала «Молоко с мёдом»

Я уложил израильтянку на спину, привязал её за руки и ноги… нет, не к спинкам кровами, которых в номере просто не было. А к стульям-полукреслам. Правда, для этого мне пришлось развернуть тело Ракель поперёк кровати. Что, учитывая гигантские размеры последней (в ней могли спокойно спать четверо, совершенно не мешая друг другу), не имело ни малейшего значения.

Зажёг свечку. Запах был действительно восхитительный. Даже какой-то… неотмирный. Подождал, пока вокруг фитилька не образуется нужного размера лужица из расплавленного стеарина. Наклонил свечку. Позволяя капелькам свободно падать на её изящное обнажённое тело, красиво застывая на её гладкой, нежной, бархатной коже…

Но это в «нашем» измерении. В другом же – не менее реальном – внутри Ракель (точнее, её тонкие тела – от эфирного до стабильно-трансцедентного) заполняла странная, страшная, беспросветная Тьма. Как на спутниковых снимках Северной Кореи (перманентно) или Крыма (во время приснопамятной энергетической блокады).

И вот теперь в эту тьму падали капли, светившиеся ярким, тёплым, добрым, ласковым и любящим светом. Падали и разбегались по её тонким телам, пока не находили каждая своё место. И зажигали пусть маленький, но стойкий и сильный огонёк, постепенно формируя гигантскую гирлянду.

Я истратил на неё даже не одну, а две свечки. Практически полностью залив всё её тело воском – от подбородка до кончиков пальцев на ногах. Причём красиво так залил – Ракель даже попросила меня сфотографировать её со всех возможных не невозможных ракурсов. И не смартфоном, не планшетом и даже не «мыльницей», а пусть и компактной, но вполне профессиональной DSLR-камерой. Цифровой «зеркалкой», то есть…

Но, самое главное, мне удалось если не вовсе победить Тьму внутри неё (это, наверное, и экзорсисту было бы не по зубам), то, по крайней мере, существенно её осветить. Пусть и не ярким солнышком, а десятками и сотнями маленьких огоньков, но всё же осветить. До полной победы было, разумеется, ещё далеко, даже очень далеко, но начало было, как говорится, положено. Теперь было хотя бы в первом приближении понятно, зачем Всевышний свёл нас в одной точке времени и нашего земного пространства…

Потом я долго – даже очень долго – острым перочинным ножом, приобретённым когда-то в Сан-Антонио (это тоже в Техасе, только намного южнее Далласа), счищал парафин с царственно-совершенного тела Ракель. К немалому удовольствию нас обоих…

Потом я развязал её. Она немного полежала, словно приходя в себя, а потом… да нет, наверное, всё же не неожиданно, а скорее предсказуемо (восковые практики нередко дают именно такой эффект на ванильных женщинах) попросила:

«Выпори меня. Сильно и больно…»

Я бы, наверное, с ней поспорил насчёт целесообразности этого. Если бы не Тьма внутри неё. Которая, как говорится, очень многое меняла. Поэтому я перевернул её на живот, снова привязал за руки и за ноги (в целях её же безопасности). И выпорол. Сильно так выпорол ремнём по ягодицам (спину я решил для первого раза не трогать). Вкатив ей сотни полторы полновесных ударов.

Как ни странно, она даже не пискнула. То есть, от слова совсем. Видимо, привыкла стойко переносить боль и страдания во время службы в армии. Которая в Государстве Израиль является обязательной как для мужчин, так и для женщин.

Потом она рассказала мне, что действительно проходила срочную службу в ЦАХАЛ – армии обороны Израиля. Причём не просто где-нибудь, а в элитном подразделении – патрульно-пограничном батальоне «Каракаль» (да-да, тот самый каракал, который дикая пустынная кошка, у которой самцы и самки внешне не отличаются друг от друга никак), в котором девушки составляют две трети личного состава. Так что скорее юноши служат наравне с девушками, а не наоборот.

В «параллельном» измерении каждый удар давал мощную вспышку – посильнее, чем у самого могучего в этом плане фотоаппарата. Вспышку, разгонявшую Тьму внутри Ракель и помогавшую каждому маленькому огоньку гореть всё сильнее и сильнее (словно подпитывая его кислородом). Так что по окончании порки иллюминация была вполне себе впечатляющей.

Как и её сексуальное возбуждение (кто бы сомневался…). Поэтому, во второй раз развязав Ракель, я перевернул её на спину, раздвинул ей ноги и сделал ей куни. Она кончила очень быстро и очень громко. К счастью, в Ритц-Карлтоне со звукоизоляцией был полный порядок…

Отдышавшись и в очередной раз придя в себя, Ракель уложила меня рядом с собой (пришёл её черёд быть активной), повернула на спину и сладострастно прошептала:

«Я хочу в лицо…»

Мастурбировала она меня весьма умело и очень заботливо. Никуда не торопясь, давая мне возможность получить максимум удовольствия от процесса. Почувствовав, что я вот-вот кончу, подставила своё царственное личико, чтобы получить максимум. Затем довольно и аккуратно покрыла спермой свои щеки, лоб, шею…

Увидев моё удивление, пояснила:

«Ты разве не знал? В сперме содержится так называемый спермин - кристаллический полиамин. Уменьшает морщины, разглаживает кожу и вообще задерживает процесс старения процентов на двадцать. Норвежцы вон вообще крем "Спермин" выпускает. Который аж в 30 раз более эффективен, чем витамин Е…»

Потом глубоко вздохнула и призналась:

«А я несколько дней назад чуть с собой не покончила. Приступ суицидального синдрома просто жуткий был. Абсолютно ни на чём не основанный – у меня в жизни всё просто прекрасно и с карьерой (в смысле, с фрилансом) и с деньгами, и с мужчинами. Словно какая-то тьма навалилась – и едва на тот свет не утянула…»

«А теперь?» - несколько обеспокоенно спросил я.

«Теперь гораздо лучше» - улыбнулась она. «Но по окончании лекции…»

«Нужно будет повторить?» - усмехнулся я.

«Ага» - кивнула Ракель. «Причём в том же порядке. Воск-порка-куни-в лицо»

Я пожал плечами «Я не против. Приступаем ко второй части? В смысле лекции?»

Она помотала головой. «К третьей»

«Это как?» - удивился я.

«Я всё-таки хочу услышать твоё мнение по поводу Аффидавита Гюнтера Раша. И вообще Лавины Холокоста…»