bdsmion

Из незаконченного..

Мия стояла у окна и поглаживала свою попу. Запустив руки под короткий халатик, она осторожно водила ими по своим полушариям.
- Знаешь Март, - продолжая смотреть в окно, сказала она – мне кажется, что ты вчера мог бы и не останавливаться на достигнутом.
- Ну конечно – я хмыкнул и зарядил хлеб в ростер – шрамы не входят в наши забавы. Забыла?
Разлив кофе по чашкам, я поставил их на стол, плюхнулся на стул и закурил сигарету.
Ну вот, - подумал я, - сейчас она начнёт разбирать всё, что было вчера, по косточкам. Я ненавидел эту манеру своей жены. Тем более, что суке слова не давали. Нет, определённо, в Теме есть свои преимущества. Например можно сказать ей чтобы она заткнулась и она заткнётся, даже не возразив. Но почему я никогда этого не делаю? Вот в чём вопрос. - Я сидел, курил и разглядывал симпатичную фигурку своей супруги. - Представляю, как выглядела бы её попа и бока, не остановись я вчера, стоИт видишь ли, раскорячилась .
Мия потянулась, халатик задрался ещё выше. Она свела ноги, поджав одну, позволяя мне любоваться её попкой. Поскольку дома она не носила нижнего белья в принципе, мне представилась возможность по достоинству оценить плоды нашей ночной забавы.
- Да, мне было больно, но ты знаешь, ещё бы чуть-чуть и мне кажется, я бы кончила.
Плавно накатывало возбуждение. Перед глазами проносились образы прошлого. Картинки мелькали одна за другой, как в калейдоскопе, с невероятной быстротой.
Вот мы знакомимся, первый поцелуй, первое смущение от найденных Мией в моём ноуте порнороликов с пытками женщин, её искренний интерес и первые купленные вместе девайсы. Секс в наручниках, первая порка за провинность, этикетные вечера, её грациозно склонённая голова, поцелуй руки –«Спасибо хозяин».
Моя Мия мазохистка и сабмиссив, - я усмехнулся – кто бы мог подумать, что эта хрупкая девочка, с фигурой подростка, так ненасытна, когда дело доходит до прищепок, игл или хлыста.
Сработал ростер. Потушив сигарету, я вынул тосты и стал завтракать.
Мия, наконец-то оторвавшись от окна, села напротив и пригубила кофе.
Я постучал костяшками пальцев по столу. Моя жена, а по совместительству моя же нижняя, отставив в сторону чашку, спустилась под стол. Я чуть привстал, чтобы она смогла спустить с меня бельё и мой набухший член, оказался у неё вот рту.
Иногда я позволял себе такие вещи. Она любила сосать, она хорошо сосала, она любила мой член.
- Рукам воли не давать – предупредил я, зная её склонность ласкать себя во время минета. Сегодня я был вредный. А нечего попой вилять. Сука.
Проблема минета во время завтрака в том, что одновременно есть и полностью отдаваться её губам, я так до сих пор не научился, поэтому я точно знал, чем всё это закончится.
Торопливо проглотив два тоста с маслом, я за волосы выволок её из под стола и потащил в комнату. Сейчас мы позабавимся, пронеслось у меня в голове.
Однако сегодня что-то пошло не так.
-Март, можно я сверху?– прошептала Мия.
Опаньки – подумал я – значит вчера я всё-таки правильно сделал, что оставил её в покое. Сегодня моя любовь хочет ласки и любви. Ну что ж, отлично.
Подняв её с колен, я поцеловал её в губы и плюхнулся спиной на кровать, попутно снимая с себя одежду.
- Приступай, - сказал я, подрачивая скользкий от её слюны член.
Мия распахнула полы халата и уселась на меня. Я вошёл в неё легко, она была мокрой и горячей, сказался минет под столом.
Наступила тишина. В этой тишине, особенно ясно слышалось хлюпание, Мия двигала тазом, насаживаясь на мой член. Я же закрыв глаза полностью отдавался ощущениям от присутствия моего члена в лоне любимой.
- Я люблю тебя, ммммм, боже, я люблю тебя
Мия наклонилась к самому моему уху, эти слова она произносила едва слышно, как будто в бреду.
- Я обожаю твой член, отдай мне его, я прошу тебя, отдай мне его.
Я рассмеялся.
Нет, в самом деле, ужасно приятно слышать такие слова от своей жены. Я прижал её к себе и целовал её шею, мои руки легли на её попу, и я уже было собрался чуть приподнять её, чтобы подолбить её снизу, но она воспротивилась.
Упершись руками мне в грудь, она выпрямилась и с вызовом произнесла:
- Я хочу твой член себе.
- Он и так твой и к тому же, прямо сейчас, в тебе – я улыбаясь смотрел на её сердитое личико.
Несколько прядей волос прилипли к её мокрому от пота лбу и я убрал их, так, как это делал всегда. Нежно, как будто трогал бесплотного ангела, который мог исчезнуть в любой момент.
- Нет, ты меня не понял. Я хочу, чтобы он был полностью мой, принадлежал мне.
- Надеюсь, ты не собираешься оттяпать мне его, как в «Корриде любви»? – я положил ладонь на её лобок, большим пальцем нашёл клитор и начал ласкать его так, как она любила, проводя пальцем слева от горошины.
Я смотрел, как она отдавалась мне, как пыталась сохранить ясность мысли, в то время как её тело полностью отдавалось ласке. Мне было интересно. Сможет она до конца озвучить свою мысль или всё же возбуждение возьмёт своё.
Как обычно победила похоть.
Взгляд её помутнел, губы приоткрылись, дыхание участилось и она продолжила движения тазом.
- Ммммм – Её руки сжимаясь в кулачки, вцепились мне в грудь – Март, постой, по-до-жди, я про-шумммм тебя.
Смазка текла из её лона.
- Я хочу за-переть теб...
Последнее слово она проглотила, потому что её накрыл оргазм. Она сжала ноги, откинула голову назад и по её телу прошла судорога. Мгновенно лишившись сил, как будто из неё вынули невидимый стержень, она упала мне на грудь и замерла.
Всегда любил этот момент. Она становилась такой беззащитной. Вся её поза требовала одного, безопасности и покоя. Тем не менее я начал фрикции, медленно, даже несколько лениво, чтобы напомнить ей, что я ещё не кончил. Однако это мне быстро надоело. Я перевернул её и встал у неё на лицом.
- Открой рот!
Я начал дрочить член, намереваясь спустить ей в рот. Но она отстранила мою руку, обхватила мой член рукой, чуть наклонив его вниз, дотянулась губами до головки и поцеловала её.
- Март, я хочу запереть тебя в пояс верности. Что ты на это скажешь?
Говоря это, она начала надрачивать мой ствол, второй рукой разводя яички в разные стороны и заводя их наверх. Мне безумно нравилась такая ласка, я откинулся назад и уже готов был кончить, когда она остановилась.
- Март?
- Давай сука, ты же знаешь, как я люблю сливать тебе в рот! Шевелись!
- Любимый, я сделаю всё, что ты хочешь, но прошу тебя, отдай мне свой член.
- Бля – тут мозги просто отказали мне, яйца находились уже где-то в районе пупка и я был на грани потрясающего оргазма – хорошо, попробуем, соси тварь!
Она надавила пальчиками на яички, второй рукой провела по стволу и меня прорвало. Я просто затопил её рот своей спермой, рыча и ругаясь последними словами.
- Я люблю тебя, - сказал я откинувшись в сторону, - я люблю тебя – сказал я и поцеловал её в рот, который пах мной, моим семенем. Моим оргазмом.
- Значит, ты согласен? Мы попробуем? – Спросила Мия, заглядывая мне в глаза.
- Ну конечно – мне было не до неё – не проблем, я открыт к экспериментам, ты же знаешь.
- Уррра!
Мия вскочила на ноги и запрыгала на кровати как маленький ребёнок.
- Урррррра, ура, ура. Поедем сегодня, да же? Я знаю один потрясающий магазинчик, где есть практически все размеры и там нам подберут всё, что нужно!
Говоря это, она уже танцевала по комнате, совершая какие-то немыслимые па.
Вообще странно, как на Мию влияет оргазм. Всего несколько минут назад, казалось, она не могла дышать и была так слаба, что, наверное, только бог смог бы вдохнуть в неё жизнь, теперь же, это был сгусток энергии, маленькая шаровая молния, которая носилась по комнате и распевала какие-то индейскийе песни, явно воинственного характера.
Я же лежал разбитый, как будто только что отгрузил три вагона с цементом, а потом пробежал марафон, все 42 км 195 метров. Хотелось только одного, чтобы эта бестия оставила меня в покое и не нарушала то, невероятно желанное, состояние покоя, когда мыслишь ясно и безмятежно, когда ты далёк от тела и вообще от всего мирского. Редкие минуты счастья, когда я виден сам себе.
Я без огня похоти в глазах, просто я – просто человек, а не придаток своего бескомпромиссного, в вопросах удовлетворения себя любимого, члена.


- Не вертись!
Моя просьба, скорее напоминавшая приказ, была обращена к Мии, которая извелась на переднем сидении машины.
Мы ехали в секс- шоп, попали в пробку и теперь она себе места не находила. Сперва она развлекалась тем, что переключала радиостанции, это занятие ей быстро надоело и теперь, она старалась занять удобную позу, вертясь в кресле как уж на сковородке.
- Надо было ехать на метро – глубокомысленно изрекла она и начал рыться в своей сумочке – давно бы уже там были.
- Да, и ты заперла бы меня прямо там.
- А что, это идея! – Мия развернулась ко мне всем телом, глаза её блеснули, и продолжила – А ты согласишься, одеть его прямо там?
- Что за бред? С какой стати! Я вообще считаю эту твою идею идиотской. Ты же должна понимать, что эта игрушка не даст мне возможности брать тебя тогда, когда я этого хочу. Что будешь делать?
- Я подожду – Мия улыбалась – Март, ну миленький, давай ты оденешь его прямо там, это очень романтично.
- И что же здесь романтичного – хмыкнул я – и потом мне вести машину, не боишься?
- Нет Март, не боюсь.
Мия отвернулась и стала смотреть на снежинки, которые касаясь бокового стекла машины медленно таяли и слезинками стекали вниз.
- Зачем тебе это нужно?
- Нужно что?
- Эта игра с фрустрацией, с этим поясом?
Наконец-то я задал этот вопрос. Всё это время, пока мы одевались, ехали в лифте и садились в машину, собираясь посетить секс-шоп, Мия вела себя несерьёзно, она была слишком увлечена идеей приобретения пояса верности. Идеей, которая, как мне казалось, внезапно возникла у неё сегодня утром и уже успела порядком заинтриговать меня. Она пребывала в том настроении, когда говорить с ней о чём либо практически невозможно, никакой конкретики, одни восторженные возгласы, нетерпеливые жесты и море счастья, которые источали её глаза.
О чём можно говорить с ребёнком, перед глазами которого разворачивают чупа-чупс? Да ни о чём. Но пробка на дороге немного охладила её пыл и теперь у меня появилась возможность поговорить с ней, что называется, серьёзно. Её настроение выровнялось и мой вопрос наконец-то достиг её ушей.
- Март – она обернулась и посмотрела на меня на удивление серьёзно – я боюсь, что я тебе надоем.
Я уже было открыл рот, чтобы опровергнуть эту очевидную нелепицу, однако она, перебила меня продолжив:
- Мы многое перепробовали с тобой. Каждая игра когда-нибудь надоедает и наступает момент, когда мы двигаемся дальше. Вспомни то время, когда простой секс был для нас не только единственной возможностью выразить наши чувства, он был для нас всем. А что случилось потом? – Мия опустила голову и разговаривала как бы сама с собой – Потом нам стало мало. Чего-то не хватало, и появился ремень. Помнишь? Потом первый девайс, этот чёртов генитальный флогер – она поморщилась - твоя идея. Теперь же твой любимый девайс хлыст, а ведь ещё совсем недавно, ты обожал флогер. Наши игры становятся всё более серьёзными. Твоё - «На колени сука сосать» - возбуждает меня Март, понимаешь? А ведь совсем недавно, всё это, что теперь кажется необходимым для того, чтобы увидеть краски и почувствовать вкус, не вызывало даже интереса. Она замолчала. Я не перебивал. Что-то мне подсказывало, что именно сейчас мне лучше промолчать.
- Ты нассал мне в рот два дня назад и я кончила от этого! – внезапно, со злостью вырвалось у неё – что будет дальше Март? Объявление в сети о том, что нам нужна девушка маза? Я не хочу делить тебя ни с кем. Я не хочу искать тебе кого-то, только потому, что не смогу удовлетворять твои возрастающие запросы к моему телу и моей любви к тебе, как к источнику утоления твоих извращённых желаний. И я решила. Твой член будет моим. Я не отдам тебя никому. Слышишь?!
Хм, она умела говорить. А точнее убеждать. А самое главное предвидеть. Не скажу, что мысль о третьей участнице наших игр навещала меня постоянно, но то, что эту возможность я уже не рассматривал как невероятную, это факт. Интересно, как она учуяла всё это? Мне стало немного не по себе. Нет, это не был стыд или чувство вины, в конце концов мы оба получали от этих игр удовольствие. Насилие? О каком насилии можно говорить, если в каждой второй семье супруг, пользуясь своим правом на тело жены, насилует её, в прямом смысле этого слова.
Наши же игры давали нам свободу от рутины секса и во многом наши отношения были, есть и остаются чище, чем отношения ванильных любовников дошедших в своём однообразии до священных слов – «Дорогой, у меня болит голова. Не сегодня».
- Так вот Март – продолжила моя любовь – я забираю твои оргазмы, в обмен на моё тело. Ключи от пояса будут только у меня!
- Как ты себе это представляешь? – я ошарашенно взглянул на неё – Ты понимаешь, что одно исключает другое. Зачем мне твоё тело, если я не смогу брать и пользовать его тогда, когда хочу! Ты не поним…
- Брать и пользовать! – Мия, улыбаясь, опять перебила меня –Вот те главные слова, сказанные тобой только что. Признайся, что, для тебя слова пользовать и брать уже давно перестали иметь одну итот же смысл. Ты садист Март, я поняла это, только тогда, когда ты оставил мне вот это.
Она задрала майку и показала мне левый бок, где был виден небольшой рубец от рассечения кожи кнутом. Я тогда был немного пьян и оставил на ней много захлёстов. Один из ударов глубоко рассёк кожу, поэтому и оставил небольшой шрам.
– Ты даже не прикоснулся ко мне своим членом, не дал в рот, не выебал меня! Ты позаботился обо мне, да, но ты не желал меня после того, как сделал со мной всё это. – Она мотнула головой – Поэтому я и забираю твой член. Я найду ему лучшее и своевременное применение. Тебе же оставляю себя, своё тело. Пользуй его так, как считаешь нужным.
- Садюга!
Это слово мы произнесли вместе, одновременно. При этом каждый вкладывал в него свой смысл по отношению к происходящему. Удивлённо взглянув друг на друга, мы рассмеялись. Напряжение моментально спало.
- Всё будет хорошо Март.
Мия уткнулась мне в плечо, поводив по небу любом, она чуть подняла лицо и коснулась его носом. Ну вот опять! Сейчас она будет вытирать нос об мою куртку и ласкаться как кошка. Этого я допустить не мог.
- Покажи мне себя любовь моя – попросил я – обняв её одной рукой и поцеловав в висок.
Мия озорно взглянула на меня.
- Всю?
- Нет душа моя, пока я хочу посмотреть на твои ношки и писю. Если ты позволишь конечно.
Мия откинулась на сиденье и запустила руку под юбку. Она всегда понимала правила игры, и мне не приходилось направлять её лишний раз. Любое моё пожелание она исполняла максимально добросовестно, она была развратна и невинна одновременно. Я до сих пор не могу понять, как у неё получалось исполнять всё то, что мы проделывали и при этом оставаться девственно чистой в своём понимании отношений между мужчиной и женщиной.
Сняв чулки, она бросила их на торпеду, два чёрных комочка. Я взял один из них и поднёс к носу. Её запах. С её запахом не могло сравниться ничто. Запах её плоти, чистый и волнующий. Запах похоти , перед которым казалось, не устоял бы даже евнух. Запах женщины, той, которая целовала меня перед сном и прятала голову у меня на груди. Запах ребёнка, того, который сейчас посадил меня в машину и заставил исполнять её прихоть. – Я шумно втянул воздух носом – Да, если у любви есть запах, то это запах моей Мии.
Медленно, Мия подняла юбку и положила руки на голый живот.
- Трусы нам тоже не нужны - Сказал я. Поймав мой взгляд, Мия вспыхнула и опустила глаза.
Грациозным движением, так наверное умеют только женщины, она освободилась от трусиков и попыталась убрать их в сумочку.
- Нет, к чулкам, на торпеду – попросил я - откинь сиденье и раздвинь ноги.
- Март, автобус – Мия инстинктивно одёрнула юбку.
Я усмехнулся.
Джип высокая машина, максимум кто мог увидеть прелести Мии в пробке, так это владелец машины такого же класса и… люди едущие в автобусе. Сейчас была как раз такая ситуация. С её стороны в пробке, рядом с нами, стоял автобус.
- Верни юбку на место и развинь ноги! – я говорил зло, играя недовольство. На самом же деле я, как зверь, почуяв кровь начинает раздувать ноздри и скалиться, почуял власть. Теперь я уже не мог отказаться от того, чтобы не подчинить её своей воле, этот чувство выше чувства стыда и самосохранения.
- Откинь сиденье, ноги шире. Повернись и посмотри в окно.
Мия глубоко задышала. Она приняла нужную позу и повернула голову к окну.
- Они смотрят на меня.
Чуть пригнувшись, я посмотрел в её окно. Да, действительно. На неё откровенно пялились. Один молодой парень и мужчина средних лет, сидевшие в креслах у окон автобуса. Они не отвернулись даже тогда, когда заметили, что я смотрю на них. Ещё бы! Им предлагалось такое зрелище, по сравнению с которым тактичность - просто жалкая потуга скрыть то, что сидит абсолютно в любом человеке. Жажда подсматривания, эдакое любопытство сластолюбцев, называемое странным словом вуаеризм.
- Погладь себя.
- Март! - Мия вспыхнула – я не могу. Прошу тебя, давай закончим эту игру. Умоляю тебя, хозяин.
Я молчал.
Мия плакала. Плакала, но руки с живота не убирала. Плакала навзрыд.
И текла. Я видел как из-под, сперва закрытой писи, показался мой любимый бутон малых губок и начал распускаться. Возбуждение, как утро, оросило её цветок, и теперь дело было за малым.
Её руки опустились к её лону. Левой рукой, она гладила свои набрякшие губки, а правая начала свою привычную игру с её жадным до прикосновений клитором.
- Я хочу тебя. Я тебе нравлюсь? Посмотри на меня.
- Я люблю тебя – и это было абсолютной правдой, в этот момент я боготворил её, мою шлюху, дававшую мне то, что я так любил. Власть над собой, карт бланш на исполнение абсолютно любых пришедших мне в голову фантазий . А это дорогого стоит, цена такой доступности - любовь.
Наступила тишина. Пробка не давала мне обогнать автобус. Так мы и двигались, короткими рывками вперёд, то и дело останавливаясь рядом друг с другом. Пробка самый отвратительный и демократичный вид автотрафика, она уравнивает всех, независимо от количества лошадок в двигателе.
Я чувствовал, что Мия филонит, чувство стыда вот вот победит в ней и тогда я останусь без сладкого. Я решил подстегнуть её.
- Раздрачивай себя! Покажи себя! Покажи им свою пизду! Не беси меня!
- Да.
Мия привстала на ногах и начала яростно раздрачивать себя. Слёзы высохли. Теперь после того, как она коснулась своего клитора, она была пластилин. Я завёлся.
- Пусть смотрят милый, только говори, говори со мной.
- Раздвинь губы, покажи им. Руку. Засунь в пизду руку блядь! Я хочу это видеть! Живо сука!
Мия заправила четыре пальца в своё влагалище. Её движения тазом начинали напоминать движения подмахивающей мужчине шлюхи, она мычала и скулила.
Размазав смазку по промежности она уже откровенно трахала себя рукой и просто насиловала свой клитор. И вот настала кульминация. Она выгнулась дугой, почти сделав мостик и с протяжным криком кончила. Рухнув в кресло, она свела ноги и так и застыла, с мокрыми от смазки руками на сиденьи и мотая головой из стороны в сторону, как китайский болванчик.
Я одёрнул ей юбку, достал из бардачка коробку влажных салфеток и осторожно положил её ей на колени.
- Спасибо любовь моя. Ты была прекрасна.
Я смотрел на неё, на её опухшие заплаканные глаза, на разводы туши, на припухшие покусанные губы и в очередной раз давал себе слово, больше не проделывать с ней подобных вещей. Слово, которое, я это прекрасно знал, нарушу при первой же возможности утолить свой голод подавления. Я был наверху блаженства и в то же время отвратителен сам себе.
Затем почему-то наклонился и, взглянув в окно Мии, подмигнул нашим ошарашенным зрителям в автобусе.
Больше ничего в дороге интересного не было.
В секс-шопе молодая девочка продавщица подобрала нам пояс. Одевать мы его там не стали. Мия после оргазма в машине вела себя необыкновенно тихо, что случалось каждый раз, когда я предлагал ей нестандартную, новую для неё игру. Она казалась немного отрешённой, как будто проигрывала эту ситуацию снова и снова, стараясь понять, что же она всё-таки сделала только что и как в дальнейшем к этому относиться. Так что весь процесс по переговорам и приобретению игрушки я взял на себя.
Обратный путь не занял много времени и мы достаточно быстро вернулись домой.