bdsmion

Моё имя – Рондо. Если ты читаешь это, значит мой личный дневник попал в твои руки.
Не обращай внимания на неровный почерк и несоблюдение строки, это оттого что я слеп. Лишившись зрения волею судьбы, я обрел обостренность других чувств, ощущая пульс людей на расстоянии, их пониженное или повышенное давление, их шепот и даже мысли в голове. Да, я слышу мысли людей, иногда они так громко думают. Думают и беспокоятся, думают и одевают маски, играя роли, теряя свою самобытность в ущерб стилю, моде, стереотипам, давлению.
Мысли детей и стариков особенно прекрасны. Разум первых ещё не испорчен, они просты и откровенны, наивны и мечтательны. Когда их мысли попадают в мою голову, я отдыхаю, улыбаясь и умиляясь тому, насколько чистыми могут быть люди. Мысли стариков о приближающейся смерти, смирение с ее неизбежностью, о пути, который они проделали в жизни, о плодах своей жизни. Старики тоже мечтательны, гуляя по коридорам своего прошлого и мысленно изменяя тот или иной эпизод или воспроизводя в разуме любимые моменты своей жизни. Это мысли созидателей.
Однажды на экзамене в университете преподаватель озвучил мне билет, выпавший на мою долю. Я не знал ответа на вопрос «Структура метафизики и производные ее абстракций». Решив прочитать мысли преподавателя, найти в них ответ, я понял, что он сам не знает ответа на этот вопрос. Также я почувствовал в то время, что мысли этого человека были об одной студентке, в которую он влюбился. Влюбленный, опьяненный мужчина, стеснительный и нерешительный, зато уверенный в роли преподавателя. Та самая студентка не могла себе и представить какие волны в его чувствах она рождает, хотя и симпатизировала ему. Их взаимная нерешительность разъединяла пылкие ,влюбленные тайно в друг друга, сердца. Забавно. На духовном уровне они уже были вместе своей влюбленностью, но фактически, чужими людьми. Он парил в своих мыслях и был настолько сконцентрирован на ее образе, чертах лица, визуально представляемых в воображении, что даже и не слышал как я просто произношу текст своей любимой песни. Заканчивая читать текст песни, я сказал: «Таковой я считаю структуру метафизики, это все». После этих слов он отпрянул от своих мысленных путешествий и согласившись со мной, сказал: «Исчерпывающий ответ, вы молодец. Экзамен на отлично».
Влюбленный, парящий над небесами, я желал ему мысленно успехов.
Как выяснилось спустя много лет, они поженились. Он сделал ей предложение на 7-й пересдаче экзамена, когда она, закатив истерику, стала жаловаться на то, что он не объективно оценивает ее ответ, заваливая дополнительными вопросами и отправляя на пересдачу…

…Иногда я включаю телевизор и слушаю прямые эфиры выпусков новостей, выступления политиков разных стран. Я помню лишь один вечер, когда политик сказал действительно то, что он думает…

…Следить за своими мыслями – это весьма важно, наши мысли - это кирпичики, из которых складываются стены того дома, в котором мы пережидаем стихию и непогоду. Когда собственные мысли – это вольные скакуны, необузданные упряжью нашего разума, бесконтрольно гуляющие по полю и топчущие колосья пшеницы, из которой потом необходимо сделать хлеб, это разрушительно. В моей голове есть один скакун, необузданный черный жеребец, которого я никак не могу поймать. Сколько мысленных засад я устраивал на него и сколько бессонных ночей я выслеживал его, но, увы, он удирал от меня. И вот, сегодня я схватил его за гриву, запрыгнул на него и помчался вдаль. Необузданный жеребец, свободолюбивый князь с копытами, как же мучительно для него было нести на себе посмевшего посягнуть на его свободу. Пытаясь меня скинуть, он многократно вставал на дыбы, но я усмирял его, впустив сильные руки в его гриву, сжимая и наматывая на кулак, сменяя, по мере угасания его прыти, жесткость на нежность, поглаживая его длинную морду. Я заглянул в его глаза и увидел в них слово – «Свобода». Поймав свою свободу, я имел возможность подковать ее и одеть на нее узду. Этот конь – скакун, оказался в моих руках, покоренный человеческим разумом.
«Сможет ли жить это животное в неволе, будучи контролируемым мной?» - этот вопрос посетил меня и ответ пришел спустя мгновение, когда конь понесся к обрыву. Пытаясь остановить его, применяя физическую силу, впиваясь кончиками пальцев и ногтей в его плоть, я понял, что он не остановится, от этого его прыть и скорость лишь усиливалась. Я захотел спрыгнуть с черного скакуна, но ощутил, что не могу этого сделать, мои руки были скованы его гривой, запутались в ней или она сама запутала их.
Я помню этот прыжок в обрыв, в этот беспросветный, как казалось, каньон и громкое, ликующее, победное ржание коня, прыгнувшего в неизвестность. Состояние полета, стремительного, превращающегося в падение вниз…
…Звонок будильника, мои открывшиеся, не лишенные зрения, глаза, холодный пот на лбу…частое, до бешеного ритма, «тук-тук» сердца и всплывающая улыбка…это был сон.