bdsmion

УТРО ВТРОЕМ

Эмилии


1.

Я варю кофе, то и дело отвлекаясь на Нелли - светкину младшую сестру, в ожидании расположившуюся на диванчике за столом и толком, кажется, не проснувшуюся. Нелли приехала погостить.

- Так вы выспались в результате? Во сколько вчера легли? - в который раз я перевожу взгляд с плиты на Нелли.

- В начале пятого. Ничего пока не соображаю. А ты, я вижу, бодрячком. Давно встал? Ой, убегает! - я быстро поворачиваюсь к плите и снимаю перелившийся через край кофе с конфорки, - Эх, вот так всегда, - сетую я, выключаю газ и протираю плиту.

- Да ладно, не парься, - Нелли ставит на стол две чашки и сахарницу.

- А Светке?

- Пока не надо. Дрыхнет. Не будить же в выходной. А ты давно проснулся?

- В шесть. С рассветом.

- Жаворонок?

Мы помешиваем кофе, сидя друг против друга.

- Как бы тебе объяснить, Нелли... Таков заведенный порядок. До знакомства с твоей сестрой я ложился поздно и вставал поздно.

- Да, она тут всем у вас заправляет, я в курсе.

- А теперь и будильник не нужен. Автоматически с рассветом просыпаюсь. Сразу под холодный душ - и в парк на пробежку.

- Ого, ну ты герой, - подув на кофе, Нелли делает глоток, - Нет, ты послушай, чего скажу, нам даже на руку, что Светик спит, при ней бы я не осмелилась...

- Ну-ну, - улыбаюсь я и тоже отпиваю из чашки.

- В общем, я приятно поражена. С ее слов выходило, что ты какой-то несамостоятельный, инфантильный. А ты, оказывается, молодец. Мужчина с большой буквы.

- Инфантильный? Несамостоятельный?! - в шутку негодую я, - Ах вот она какие слухи распускает у меня за спиной!

- Нет-нет, просто я сама ничего не понимала, - Нелли спешит оправдать сестру, приняв мой наигрыш за чистую монету, - Светик за тебя горой. Просто в башке моей дурацкой расплодились какие-то штампы. Ну, ты меня понял. Мужик - всему голова, жена при нем и пикнуть не смей...

- Ну, это точно не про твою сестру, - мы заговорщицки смеемся.

Трудно отделаться от ощущения, что я разговариваю с юной Светкой - такой, какой я ее никогда не знал. Хотя, если судить по единственному виденному фото, Светка в семнадцать на Нелли не слишком-то походила. Мысленно я сравниваю сидящую напротив Нелли со всплывшим в памяти светкиным снимком: измученный, будто испытующий, буравящий с фотографии взгляд, заостренные скулы, подчеркнутые впалостью бледноватых щек... Нелли выглядит румянее, неопытнее, жизнерадостнее и в то же время как-то скованнее. Но этот взгляд, временами сползающий с собеседника куда-то вниз и вбок, лексикон, манера чеканить речь короткими фразами, идеальная прямая осанка - неотвязно напоминают о возлюбленной, и даже странно, что реальная Светка - отсыпается себе мирно за стенкой, и не верится, что, возможно, уже совсем скоро она составит нам компанию за завтраком.

- Сравниваешь нас, да? - проницательно замечает Нелли, отставляя в сторону чашку с допитым кофе, - Не сравнивай, а то расстроюсь. Мне до нее как до неба. Тянусь, тянусь деревцем...

- Знакомое чувство, - смеюсь я.

- А ты знаешь, иногда я перестаю ее понимать. Хоть вчера. Обо всем уже на свете перетерли, у меня глаза слипаются, а Светик возьми да вдруг о тебе вспомни. Ни к селу, ни к городу.

- Обо мне?

- Знаешь, что-то ей вчера не понравилось. Вот только что? Она взялась объяснять, но я, сказать по правде, ничего не поняла, да и спать хотела ужасно. Что-то связанное с нашим походом в музей.

- Отлично сходили, по-моему.

- Да! Мне так понравилось! Вот и пойми ее, - Нелли барабанит по столу двумя пальцами.

Из коридора слышатся решительные шаги, щелчок выключателя ванной и через мгновение шум воды.

- Эге, да ты мрачнеешь на глазах, - подмечает Нелли, - Не парься. Не больно-то она сердитая на тебе. Просто чем-то ты не угодил, уж прими как факт. Бог весть чем.

- Попробуй угоди нашей Светке - вздыхаю я.

Молча мы слушаем шум воды из ванной. Затем, выйдя из легкого оцепенения, я принимаюсь варить Светке кофе.


2.

Сидя на диване рядом с Нелли, Светка чуть приподнимает голову со сложенных на столе локтей, пару мгновений смотрит на свои руки и зевает.

- Друг любезный, ты почему нас спать вчера не положил в человеческое время, а?

- Я предупредил, чтобы вы не засиживались, - отзываюсь я, не отрывая взгляда от варящегося кофе.

- Сережа рано лег, - заступается за меня Нелли.

- Нет, дорогие мои, так жить нельзя, - Светка убирает руки со стола и пристраивается головой на коленях у сестры, - Можно тут прикорну? - не дождавшись ответа, она закидывает руку за голову, устраиваясь поудобнее, - Сереженька, ненаглядный! Ты почему меня в семь-тридцать не разбудил как договаривались?

- Я разбудил. Вошел к вам ровно в семь-тридцать и потянул тебя за ногу. В ответ ты лягнула меня, притом достаточно больно, и продолжила спать...

- Угу, что-то такое припоминаю сквозь сон, - улыбается Светка.

- Ого, какие страсти, - удивляется Нелли, - А я все проспала.

- То ли еще будет, - замечает Светка.

- Кофе на столе, - объявляю я.

Светка, кряхтя, принимает на диване сидячее положение и глядит на чашку кофе будто впервые в жизни.

- Кофе на столе, - повторяет она мои слова, - Ага, так и есть. Ладушки. Кофе так кофе. Душ проснуться не помог, проверим, поможет ли кофе, - Светка берет со стола чашку и делает осторожный глоток.

В общей тишине Светка, не торопясь, пьет свой кофе. Допивает.

- Спасибо за кофе, Сергей. Пойти еще, что ли, вздремнуть? Шутка. Нас ждут великие дела.

- Ага, взбодрилась, - восклицаю я.

- Рано радуешься. Во всяком случае, меня ты ох как не порадовал вчера. Сестричка еще не говорила, что я на тебя рассержена?

- Да мы с Сергеем уж не знаем что и думать! - с горячностью выпаливает Нелли, не давая мне ответить, - Сидим, дружно головы ломаем. Вчерашний вечер был прекрасен. Что могло тебя расстроить?

- А я не расстроена. Я просто в ярости, - спокойно говорит Светка.

- В ярости? А по тебе не скажешь, - возражает Нелли, - Выспалась, выкупалась, кофе выпила, грех обиду не простить! Да и что тебя обидело, в самом-то деле?

- По мне не скажешь, да? - смотрит Светка на сестру, - Ты просто от меня отвыкла. Забыла, как я умею держать в себе гнев. Он у меня до-о-олго храниться может, как хорошее вино. Набирает букет.

Нелли не отвечает. Я нарушаю тишину:

- Света, мне очень жаль. Но все же! Что тебя обидело?

- Угадай. С трех раз, - Светка переводит взгляд с сестры куда-то в угол потолка.

- Я, кажется, догадалась, - вмешивается Нелли, - В зале с иконами ты задала Сергею пару вопросов, и Сергей не смог на них ответить! Дату переврал, еще что-то... Это тебя и расстроило, да?

- Человек не может знать всего на свете, - спокойно говорит Светка, по-прежнему не глядя в нашу сторону, - И потом, Сергей не специалист в этой области. Да, я решила его немного поэкзаменовать, но, признаться, не особенно рассчитывала на успешный балл, - Светка сдержанно улыбается, и сгустившиеся тучи немного рассеиваются - впрочем, похоже, это просто краткое предгрозовое затишье.

- Но что же? Что тогда? - продолжает выпытывать Нелли.

- Сергей ответит сам. Сергей! Не молчи.

- Видимо, проблема в экскурсии, - бормочу я.

- Ой, мне так понравилось! - спешит заполнить напряженную паузу Нелли, - Сергей такой умный! Про каждую картину нашел чего сказать!

- Да уж, за словом он в карман не полезет, - с кривоватой усмешкой соглашается Светка, - Я даже выписала кое-что себе в блокнот. Увековечила, так сказать, отдельные перлы, пока на метро вчера ехали...

Светка удаляется куда-то вглубь квартиры на поиски записной книжки. Мы с Нелли переглядываемся.

- Вот, полюбуйтесь-ка, - Светка, застыв в дверном проеме, листает блокнотик, - "Насквозь эпигонское искусство русского портрета восемнадцатого века, по сути дела, малозанимательная хрень", - Светка делает рукой театральный взмах, - Это ж поди додумайся до такого! "Малозанимательная хрень"!

- Сережа временами впадал в субъективизм, - стремится Нелли ко мне на выручку, - Зато ему не все равно! Он поделился с нами и симпатиями, и антипатиями!

- Так-так, - Светка листает блокнотик, - Вот, тоже, конечно, очень глубокое суждение: "Эта поздняя работа, носящая неприкрыто коммерческий характер, наглядно демонстрирует весь масштаб деградации своего создателя..."

- То же самое, - быстро пожимает плечами Нелли, - Мы не обязаны с этим соглашаться. Сережа просто поделился впечатлением.

- Нелечка, тебе поступать через год! Бреда наслушаешься, ляпнешь на экзамене что-нибудь из этой серии, и чего потом с тобой прикажешь делать?

- Я не гуманитарий, - сухо парирует Нелли.

- И что с того?! Есть понятия общей культуры, некий общеобязательный минимум, елки-палки! Не в лесу живем! Я-то знаю цену этим его штучкам, - Светка тычет блокнотом в мою сторону, - Но ты, сестричка, кажется, пока не в курсе, что за птица наш Сергей, - Светка спокойно проходит на кухню и садится на диван рядом с Нелли.

- И что же он за птица, - как-то безучастно, будто внутренне сгруппировавшись, интересуется Нелли у сестры.

- Ну ясное дело, павлин, - глядя мне в глаза, выносит Светка вердикт, - Перышки, понимаешь, пораспустил...

- Я должен был вчера весь вечер помалкивать? - вполголоса интересуюсь я.

- Дурочку не строй. Ты должен был воздержаться от безапелляционных суждений. Особенно в присутствии моей сестры. Ей семнадцать, совсем еще зеленая. Подумать должен был головой прежде чем языком чесать.

- Так. Мне надо выйти. На площадку. Покурить, - робко заявляет Нелли.

- Это еще что за дела? - оборачивается к ней Светка, - Как давно ты куришь? А мать с отцом знают?

- Не знают. Очень редко. Только когда разнервничаюсь.

- Возьми "Парламент Лайтс" у меня в рюкзаке, дешевой дрянью не травись, - Светка выпускает Нелли из-за стола, и та выходит с кухни.

Мы со Светкой смотрим друг на друга. Светка молча поднимается с дивана и на полусогнутых ногах принимается расхаживать взад-вперед по кухне, показывая руками павлиний хвост. Затем делает шаг в сторону, презрительно смеривает невидимого павлина взглядом, выдергивает у него из хвоста перышко за перышком, расшвыривает по кухне воображаемые павлиньи перья, после чего выпроваживает павлина с кухни серией пинков под зад.

- Просто нет слов, - цедит Светка сквозь зубы, окончив свою пантомиму и опустившись обратно на диван.

На пороге показывается Нелли, и Светка жестом приглашает ее на диван.

- О чем задумалась? - интересуется Светка у Нелли.

- Ты права. Он виноват, - тихо отвечает та, глядя в пол.

- Сергей, ты виноват? - спрашивает Светка, и я отвечаю слабым кивком.

- Ну слава те Господи, пришли к согласию, - говорит Светка, - Что ж, раз виноват, значит, ответишь. Недеюсь, сестричка, это тебя не шокирует. Тем более, что из моих писем ты прекрасно осведомлена о здешних порядках.

Я вдруг ловлю на себе неллин взгляд - она глядит мне прямо в глаза, закрыв ладонью нижнюю часть лица, и, наверное, я надолго запомню это ее выражение, этот ужас, смешанный с сочувствием.

- Да. Да, конечно, - Нелли убирает со рта ладонь и поворачивается к Светке, - Конечно, ты мне писала. Я прекрасно помню все твои письма.

- Не хвастаясь, скажу, что минут за десять-пятнадцать легко бы довела Сергея буквально до животного состояния, чтобы вы уже никогда бы не осмелились посмотреть друг другу в глаза, не говоря об увлекательных искусствоведческих штудиях, - вполголоса распространяется Светка, вальяжно раскинувшись на диване, - Но я не в настроении быть жестокой. Сергей получит классическое наказание в десять ударов нагайкой. Представь, сестричка, эта сравнительно легкая мера тоже достаточно эффективна. Какие-то жалкие десять ударов - впрочем, почему жалкие? Никакие не жалкие. Сильные, хлесткие, от души! Десяточек таких полновесных ударов - и человек меняется к лучшему. Наши предки прекрасно все понимали.

- Да, Светик, да, - соглашается, понурившись, Нелли, плачет она, что ли? - Конечно, Светик, пускай будет по-твоему... Натерпелась ты в родном гнезде...

- Натерпелась, - кивает Светка, - А теперь вот на нем отрываюсь. Да будет тебе известно, Сергей, Нелечку у нас как фарфоровую берегли, даже подзатыльник боялись отвесить!

- Я послушная. Я не взбрыкиваю, - говорит Нелли, не поднимая головы и вздрагивая от беззвучных рыданий.

Светка плавно, будто в замедленном кино, поднимается из-за стола, обходит стул, на котором я сижу и замирает у меня за спиной. Проводит ладонью мне по волосам, опускает руку ниже, в то время как другая ее рука гладит мне шею и грудь.

- Попробую-ка и я себя в роли экскурсовода, - Светка заговаривает певучим полушепотом, будто гипнотизируя нас с Нелли и ни на миг не переставая меня касаться, - Я расскажу тебе, что будет происходить с каждым ударом... После первого он меня возненавидит. Увы! Любовь, преданность, светлые чувства - все это осыпается как карточный домик, стоит лишь посильнее ударить. А после второго удара он пожалеет, что на свет родился... Жизнь представится нескончаемой мукой, непролазной чащобой, безнадежной ловушкой... Третий ударчик отшибет мысли, все до единой. Он завопит, задергается, ему будет так сложно сохранять требуемое положение тела! Но он сохранит его, из страха перед ужесточением мер. Когда вернется соображение, единственной мыслью будет лихорадочная мечта о том, чтобы схлынула боль. Однако не тут-то было. За третьим ударом последует четвертый, и он почувствует себя дурачком, которого обвели вокруг пальца. Осознает, как это, в сущности, смешно и нелепо - лежать раздетым при нас и рычать от боли в подушку. Удар номер пять должен быть ни в коем случае не слабее предыдущих. Но к пятому удару мои силы немного истощатся, и я возьму короткий тайм-аут. И этого времени хватит, чтобы у него в голове образовалась причинно-следственная связь, чтобы он понял, что мучается-то неспроста!, - Светка ерошит мне волосы, затем неожиданно сильно дергает за прядь, отчего я рефлекторно вскрикиваю, - Что сам довел себя до этой жизни! Допущенная им оплошность рельефно предстанет перед его внутренним взором, ему не останется отходных путей, он не сможет ни оправдать себя, ни отмахнуться, - Светка выпускает из ладони мои волосы и возвращается к поглаживаниям, - И когда я нанесу пятый удар, всю свою злость, всю ярость и ненависть он обрушит уже не на нас с тобой, не на мироздание - на себя, такого дорогого и любимого. Он возненавидит себя до того, что, видите ли, не пожелает меняться к лучшему, что будет внутренне упорствовать в содеянном! Понадобится ломка. Главное - не ослаблять ударов. Можно иногда замедлиться, давать себе и ему переводить дыхание, собираться с новыми силами. Но только не смягчаться раньше времени! Только не уступать чувству жалости! Иначе вся работа насмарку. Итак, наносится шестой удар. В этот момент он должен будет запаниковать, он должен будет испугаться, что не вытерпит четырех оставшихся... Его самонадеянность, его фантастическое упрямство в этот момент даст трещину. И с седьмым ударом от этого дурацкого упрямства не должно остаться камня на камне. Тогда он до конца прочувствует, что неспроста страдает. И возненавидит уже только лишь свой собственный проступок - сломленный морально, он окрепнет духовно. Затеплится надежда, появится желание бороться, не повторять допущенных ошибок... Восьмой удар, скорее всего, доведет его до слез, но он уже будет спасен. Он снова чистый лист, он снова открыт новизне, будто в детстве. Ах, детство, невинная пора, когда мы еще не умели как следует грешить. Девятый удар. Агония греха. Десятый. Десятый должен быть самым сильным! Как и четвертый, он должен выбить все мысли напрочь! И когда он придет в себя, когда восстановит дыхание, когда проплачется, и мы обнимемся - он выйдет из моих объятий другим человеком, поверь, сестричка. Вот так-то! - Светка похлопывает меня по ладонями по плечам, - А теперь пройдемте-ка все в комнату.


3.

Понедельник. Светка на работе. Полы и окна вымыты, у меня два часа свободного времени. Я стучусь в спальню.

- Ага, - отзывается Нелли из-за двери.

Я приоткрываю дверь. Нелли, в светкиной одежде - вельветовых штанах и тельняшке - сидит на полу и читает. Она улыбается мне из-за книги - впрочем, как мне кажется, несколько натянуто.

- Привет! - здороваюсь я, не переступая порога.

Нелли кивает мне, продолжая улыбаться, и теперь ее улыбка кажется немного растерянной и беспомощной.

- Нелли, я тут вот чего подумал... На улице хорошая погода, возможно, имеет смысл немного прогуляться? Я покажу тебе интересные места...

- Имеет. Я как раз собиралась, - отвечает Нелли, не выпуская книги из рук, - Вот только главу дочитаю.

- Отлично! Тогда на кухне подожду тебя, хорошо?

- Нет. Прости. Я хочу одна.

- Боишься Светки? Учти, я спросил разрешения, она не против. Более того, это ее собственная идея.

- Не боюсь. Просто неохота.

Настаивать уже невежливо.

- Угу. Понятно. Что ж, значит не судьба.

- Прости, Сергей, - виновато извиняется Нелли.

- Все в порядке! Не бери в голову! Читай. Я ушел. Вернусь через два часа. Суп в холодильнике.

- Спасибо, - прячется Нелли за книжку.

Я аккуратно прикрываю дверь спальни. Хочется кричать, хочется бить свежевымытые стекла, крошить на кухне вдребезги посуду. Впрочем, я гоню эти мысли от себя подальше. Ходьба, очевидно, поможет переключиться, развеяться. Я набрасываю куртку, выхожу из квартиры, сбегаю по ступенькам с девятого этажа, выхожу из подъезда и спешу наугад.



13-08-2017