bdsmion

«Ты никогда не помнишь своих снов»
Г. Г. Маркес «Глаза голубой собаки»
Нью – Йорк. Ночь. Миллионы разноцветных огней. Все в илюменации: парки, магазины, дома – все. Только в одном окне небоскрёба в самом сердце Манхетена, на самом верхнем этаже, почти у самых звёзд, под облаками; там, где, казалось бы, можно заглянуть к Богу в гости - не было ни Бога, ни света, ни тепла.
Там, в роскошной комнате, среди богатства, дорогих картин и статуэток, в антикварном кресле эпохи Ампир, сидела, одинока фигура. Фигура мужчины, мужчины без возраста, прекрасного в своем холодном одиночестве. Он смотрел в одну точку, смотрел не мигая, смотрел сквозь пространство и время. На стене медленно, слишком медленно тикали часы, отсчитывая минуты, нет уже не минуты. Секунды. Пять. Четыре. Три. Две. Одна…..Полночь. Темнота. Пустота. Тишина. И только эхом: тик – так, тик – так.
- Ты снова здесь? – тихий женский шепот.
- Снова – вторит ей мужской.
- Ты снова забудешь,
- Нет, не забуду.
- Ты всегда забываешь.
- Сегодня точно не забуду.
- А что случится сегодня?
- Сегодня…..Сегодня мы не проснемся….
- Не проснемся….? А мы разве спим? Хотя да, наверное, спим….Если бы не спали, ты помнил бы меня.
- Прости, я не помню своих снов.
- Тогда, тогда давай не проснемся. Давай….
- Ты не боишься?
- Я боюсь однажды не заснуть….
Чирк. Тусклый, дрожащий огонек одинокой свечи пролил свет на комнату. Там на большой кованой кровати, на черных простынях, в белом, почти прозрачном одеянии лежала она. Та, которую он любил во сне, а с рассветом – забывал, как мотивы надоевших песен. Там в старом, потрепанном кресле сидел он. Тот, которого она помнила всегда; тот, кто лишал её покоя, кого она видела каждый день, но не имела права даже думать о нём. Но здесь, в этой комнате, между явью и сном, они любили и нуждались друг в друге, потому, что здесь не было условностей внешнего мира. Да их разделял ветхий стол, но они были только мужчиной и женщиной.
Мужчина и женщина. Свеча. Мерное тиканье часов откуда-то из далека. Напряжение. Ожидание неизбежности.
- Я слышал, если ты умрешь во сне, то ты умрешь и в действительности, - шепчет он.
Глаза в глаза. У них не осталось времени. Скоро часы начнут обратный отсчет. И он снова, как и тысячи раз до этого забудет её. А она будет помнить его, и ждать ночи, которая ей дарит его, дарит украдкой лишь на мгновение. Слишком жестоко.
Пять. Он встаёт. Четыре. Она направляется к нему. Три. Они тянут друг к другу руки. Два. Пальцы сжимают шеи. Один. Рассвет.
Все было как обычно: миллионы машин сигналили и гудели; тысячи людей куда-то спешили, разговаривая, смеясь и крича. Шум. Движение. Неразбериха. И только короткая заметка в газете привлекала всеобщее внимание, только короткий пост в блоге не очень известного журналиста вызывал интерес.

«Сегодня утром в 8:30 в своих апартаментах на Манхетене был найден мертвым Эрик Мелони, известный бизнесмен, политик и меценат. Квартира была закрыта изнутри. Никто не входил и не выходил, но на шее жертвы были найдены отчетливые следы удушения. Что странно, в своей кровати, при схожих обстоятельствах в результате асфиксии была найдена мертвой Мари Спенсер. Жертвы никогда не пересекались…..»

И никто из прочитавших горожан эту короткую бездушную заметку, и не догадывался, что они были знакомы давно, что они встречались там, где было лишь кресло, в котором всегда сидел он; кровать, где всегда лежала она. Да, он сдержал обещание – он больше никогда не забудет свой сон.
А свеча все горела. Кровать все стояла. Часы все тикали, продолжая мерить долгими минутами жизнь…