bdsmion

«Балкон и небо серое,
На окне цветы,
Фото черно-белое,
На котором ты.
Взгляд с наивной нежностью
В сторону мою,
Знаешь ты как бешено
Я тебя люблю».
Брянский

На одном добротном ореховом столе стоял красивый монитор. Он был современным, плоским, из хорошего семейства, изящно двигался на изящной ноге; человек, каждый вечер садившийся за стол, мог смотреть на него часами. Красивейшие пейзажи, множество городов, тысячи лиц жили в мониторе; дикие звери осторожно выглядывали из него; развязные девицы завлекали в апартаменты; умнейшие мысли лились из бездонных библиотек, спорили скандальные строчки форумов - жизнь била множеством своих волн из монитора на человека. Конечно, монитор гордился собой, - ведь он нес человеку мир.

Человек заботился о нем: вытирал экран нежнейшей салфеткой и прогонял со стола кота, трогавшего лапкой живые картинки игр, а кот-то был - любимчик, фаворит. Стало быть, монитор был важнее и дороже кота.

Рядом с монитором на столе стояла фотография женщины. Женщина была в синей индийской юбке и голубой невесомой блузочке, она сидела на берегу моря, спокойно глядела на вас, в руках ее был крупный желтый цветок подсолнуха.

Человек порой бросал взгляд на фотографию и, видимо, поэтому она тоже вообразила себя чем-то дорогим для него. Она даже как-то пыталась сказать монитору, что у них есть что-то общее: оба они в рамке, на обоих смотрит человек. Монитор высмеял эти нелепые попытки единения в один класс вещей. В самом деле, разве они сопоставимы? В рамке с фотографией - всего одна картинка, а у него их - миллионы. Так у монитора еще есть и тексты! Он постоянно показывает новое, а фотография всегда одна и та же! да и смотрят на нее изредка, а на него - постоянно. Нелепо! оскорбительно даже сравнивать их!

Фотография больше не навязывала своего общества монитору, она подружилась с хрустальной вазочкой, которая была довольно-таки ветреной и легкомысленной особой: она постоянно меняла цветы, а порой и вовсе в ней торчали какие-то ветки да шишки. О чем-то они там секретничали, сумерничали... Монитор был выше этого.

Но вот однажды монитор убрали в коробку; а на его место поставили новый. Это было ужасно обидно - ведь монитор даже не поломался! он был в самом расцвете сил, он был способен служить человеку еще ни один год. Новый был лучше его только тем, что его можно было поворачивать на 90 градусов, и он трансформировал картинку в вертикальный прямоугольник, в то время как старый монитор умел показывать ее только горизонтально. Но разве это так важно? разве из-за такой почти не нужной возможности можно списывать кого-то на антресоли? Увы, и там он не задержался. Его потеснили коробки с обувью, потом огромный ковер, а потом понадобилось достать елочные игрушки, монитор неловко потянули, уронили, а вместо сожаления о его разбитой жизни сказали так:
- Ну, тем лучше, все равно надо было его выкинуть...

И выкинули.
А фотография женщины так и осталась стоять на столе.