bdsmion

Первая часть моих записок о Востоке. Простите мой русский - давно не пользуюсь и литературный текст не всегда читается гладко.
Пока частей три, последняя неокончена, но перевел только первую из них. Если сюжет вам понравился - пишите, как-нибудь переведу и остальные.


Шум пробуждающегося базара ударил в голову, когда Мелик вышел на главную улицу. Рано утром, сразу после утреннего намаза, торговцы открывали свои лавки и занимали половину улицы своим товаром. Меха из северного Мушкава, прекрасные ковры из Персии, драгоценные камни из Индии, шелк из Китая. Все желали торговать с империей Тимура, но не всем было дозволено. Хромой, как его называли за глаза и друзья и враги, порабощал лучших мастеров со всех завоеванных закоулков и привозил их в Самарканд. Изобилие мастерских и богатство города привлекали торговцев со всех сторон света, а большие налоги еще больше приумножали это богатство.

Еще немного и базар заполнится людьми, животными, товаром, грязью, смрадом и криками. Мелик остановился около лепешечной. Запах только что испеченных булочек с мясом и крепкого кахве манил его, но он продолжил свою утреннюю прогулку. Ему хотелось закончить все дела и добраться до дома до того как толпы народу заполнят улицы.
Через несколько поворотов он вышел к окраине базара. На небольшом, грязном пустыре обосновались торговцы рабов. Он знал точно что ищет – образованного раба – писаря. Старый дед, который служил еще отцу Мелика, уже был немощен и нередко засыпал под диктовку писем. Дед давно уже заслужил свободу, но ему некуда было уйти. Он так и жил с остальной обслугой, из последних сил ведя счета и переписку дома. А уже год работорговцы не привозили достаточно образованного раба, но Мелик упорно заходил к ним каждую неделю.

Он сразу подошел к Мехмед-аге. Османы торговали с далекими землями Запада и у них часто попадался хороший товар. Сын Мехмеда скоро вернулся с караваном и привез новых рабов. Молодой уже хорошо разбирался в торговле отца и всегда привозил лучшее, что можно было купить.

Мелик протянул руку торговцам. Точнее то, что осталось от его руки после индийского похода Тимура. Обрубок, с аккуратным срезом под локтем от острой индийской сабли. Отец Мелика, потомственный воин, переселился из Аравии со всем своим отрядом из тысячи всадников с семьями и встал под знамена Тимура. И после первого похода, 16-ти летний тогда Мелик закончил свою военную карьеру инвалидом и был вынужден учиться на торговца и заботится о семейном богатстве. Ранение Мелика, как и рассказы сослуживцев отца о смелости молодого юноши, заслужили ему уважение сограждан и пропуск во дворец.

Мелик поговорил с Мехмедом. Опять писарей не было и не ожидалось. Османы воевали на западе и мало кто выживал из жителей осажденных городов. Ему не осталось ничего другого, кроме как выпить с ними кахве, послушать рассказы новоприбывших торговцев, и вернуться домой.
Тогда его взгляд упал на нее.

С черными, блестящими от оливкового масла волосами, в полупрозрачной накидке, сквозь которою темнели круги ее сосков и черный треугольник между ног. Белая, гладкая кожа, которой могут похвастаться только женщины благородных кровей. Оковы на ее ногах были искусно украшены серебром. Мехмед-ага знал как выставить свой товар!

Но Мелик не видел всего этого. Он даже не посмотрел бы в ее сторону, если что-то не остановило и не приковало его глаза к ней.
Она смотрела ему в глаза без капельки страха! Ее пронизывающий взгляд излучал ярость и ненависть. И свободу. Этот взгляд Мелик видел только в битве, когда тысячи всадников неслись на бегущего врага и только единицы осмеливались не бежать, а смотреть с поднятым оружием в глаза смерти.

Так смотрела на него и она. Готовая умереть, но никогда не быть рабыней.

- Сколько? – кивнул Мелик в ее сторону

Цена оказалось совсем небольшой. Видимо никто не хотел рисковать свои деньги на рабыню, которую придется убить через несколько дней. Поторговался с Мехмедом для приличия, хотя торговец был готов на большие уступки. Мелик вынул из кошелька несколько монет, подбросил их продавцу, а Мехмед пожал обрубок его правой руки, чтоб скрепить сделку.

И он повел ее к своему дому, немножко расслабив оковы на ногах и со связанными руками. Обычно он позволял своим рабам передвигаться свободно, но на этот раз не посмел.

(продолжение следует...)