bdsmion

Она любила меня.
Я не хотела брать ее в нижние, потому что хотела ей обычного счастья: мужчину, Господина и Повелителя, а он не принял бы моего воспитания, он сказал бы: каждый воспитывает нижнюю под себя, а у каждого своя Тема.

Она дарила мне чулки,
того редкого оттенка, что я люблю,
а я - ответная ласка - надевала их при ней,
медленно и всласть.
Говорила: видишь, как красиво?

Она не выдерживала, ложилась нежной сбитой волной к моим ногам, целовала колени, а я не запрещала: ведь она - любит. Она - моя дорогая девочка. Но я сберегу ее для ее настоящего, для ее судьбы, для ее будущего господина.

...
И вот Он,
мой - родной и единственый - луна и солнце - небо и земля - кровь моих вен, стон моего сердца,
и вот Он публично оскорбляет меня.
Не по делу, не по формату.

И она видит.

...

Да, она переживает.
Да, она сочувствует.
Да, она видит, что я держу удар.

Но.
Мы засыпаем вместе, а ее руки не роют больше тайные норы в наших одеялах, лишь бы коснуться меня.
Я не слышу ее дыхания на своем затылке.
Я не чувствую больше ее желания, я сама теперь должна взять ее руку, чтоб она - как бы - обняла меня.

Она пока - еще помня свою былую любовь - поддается, но это инерция прошлого: она не любит, она не хочет, она стыдится своего былого восхищения мной.

Солнце мое, моя девочка, я еще поднимусь. Я, знаешь, сколько раз поднималась? Не знаешь ты ничего, ты еще такая дурочка. Особенно, когда говоришь: дай мне сказать, не перебивай.

И злишься.

Ты. Злишься. На Меня.
Ты Мне говоришь: не перебивай.
Офигеть.

О-фи-геть.

Все однажды наладится. Станет на свои места.

А любви не вернешь.

...

Господа! Думайте, что делаете, нарушая формат. Этак можно убить не одного человека, а двоих.